Экономика в экономике

Минувший 2005 г. действительно можно считать самым успешным для рыбной промышленности Дальнего Востока за все последние годы. Отрасль не только показывает необычайно высокие темпы роста - по итогам 9 месяцев они превысили 10%, но и наконец-то стала работать с положительным финансовым результатом.

Еще более впечатляющими выглядят индивидуальные достижения отдельных компаний. Так, именно в 2005 г. сразу два рыбопромышленных предприятия - приморский НБАМР и сахалинский "Гидрострой" - вошли в первую десятку самых эффективных компаний Дальнего Востока, оставив позади многих представителей других, куда более благополучных и на первый взгляд привлекательных отраслей экономики (подробнее об этом - в аналитическом сборнике "100 крупнейших компаний ДВ").

Две другие компании - ТУРНИФ и "Интрарос" - осенью минувшего года стали объектами купли-продажи. Причем их прежние владельцы смогли продать свои акции по очень высокой не только для рыбной промышленности, но и всей региональной экономики цене. Более наглядного свидетельства роста инвестиционной привлекательности отрасли и придумать сложно.

Основной причиной случившегося, бесспорно, стало увеличение объемов вылова водных биоресурсов. Однако не менее важное влияние оказал еще один ключевой фактор - стабильность. В 2005 г. руководство многих рыбодобывающих компаний впервые смогло вовремя получить все необходимые разрешительные документы и заранее спланировать свою деятельность, добившись наиболее эффективного использования имеющихся в их распоряжении ресурсов.

Вместе с тем, нельзя не замечать, что все эти позитивные изменения обнажили целый ряд застарелых проблем отрасли. Основная из них хорошо известна - незаконный промысел водных биоресурсов, который из года в год наносит колоссальный экономический ущерб государству.

Проблема незаконного промысла вновь стала актуальной сразу по нескольким причинам, среди которых оказалась и та самая стабильность. Нельзя не замечать, что нынешняя ситуация в рыбной промышленности Дальнего Востока очень сильно напоминает период, предшествовавший введению аукционов. Положение отрасли более или менее стабильное, в ней как легально, так и нелегально циркулируют немалые финансовые потоки, а масштабы незаконного промысла биоресурсов превышают все допустимые пределы и требуют принятия каких-то мер.

Сам по себе незаконный промысел водных биоресурсов долгое время был окружен множеством мифов и спекуляций, которые активно использовались даже на самом высоком уровне и не давали понять истинную картину.

Однако совсем недавно ситуация изменилась. По инициативе Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края (АРПП) было проведено всестороннее исследование проблемы незаконного промысла в Дальневосточном бассейне. Его результаты, полученные в ходе научных изысканий и изданные в виде монографии, действительно позволили сделать большой шаг вперед - от тех самых мифов и спекуляций к конкретным и научно обоснованным данным.

Главный вывод, который был сделан в ходе исследований, не слишком обнадеживает. Даже несмотря на значительное сокращение запасов наиболее ценных объектов, произошедшее в последние годы, экономический ущерб от незаконного промысла не только не уменьшается, но и даже увеличивается по некоторым объектам.

Так, согласно проведенным исследованиям, которые базировались на сопоставлении официальных данных таможенной статистики Минфина Японии и Таможенной службы США и информации о величине общедопустимых уловов, определенных российским законодательством, экономический ущерб от незаконного промысла только трех объектов - минтая, камчатского и синего краба - в настоящее время составляет более $740 млн в год.

Цифра весьма внушительная и где-то даже пугающая, поскольку она характеризует не только экономические потери, но и фактическое бессилие государства добиться хоть какого-то прогресса в борьбе с массовыми нарушениями закона. Впрочем, обо всем по порядку, а начать в данном случае стоит с промысла камчатского и синего краба.

За последние десять лет общедопустимые уловы (ОДУ) камчатского и синего краба в Дальневосточном бассейне сократились более чем в 5 раз - с 38,71 тыс. тонн в 1995 г. до 7,16 тыс. тонн в 2005 г.

Однако даже несмотря на это, масштабы поставок российского краба на рынки Японии и США все последние годы оставались на очень высоком уровне (рис. 1). По данным таможенной статистики Японии и США, в 1995 г. на территорию этих стран было ввезено 54,9 тыс. т российского краба, в 1996-1999 гг. - более 70 тыс. т. В 2000-2004 гг. из-за истощения запасов они несколько сократились, однако не столь значительно, как официально разрешенная величина ОДУ, - на рынки Японии и США ежегодно поставлялось около 50 тыс. т российского краба.

В итоге в последние годы более чем 80% всех поставок камчатского и синего краба в Японию и США приходилось на долю нелегально добытой продукции. Как свидетельствуют данные исследования, проведенного по инициативе АРПП, за последние десять лет размер экономического ущерба РФ от незаконного промысла камчатского и синего краба вырос более чем в два раза - с $116 млн в 1995 г. до $265 млн в 2004 г. (рис. 2).

Предварительные данные 2005 г. заставляют еще сильней задуматься о масштабах незаконного промысла - согласно им, доля незаконно добытого краба в общих поставках на рынки Японии и США превысила 85%, а совокупный экономический ущерб вплотную приблизился к $300 млн.

Впрочем, одними только количественными потерями негативное влияние незаконного промысла не ограничивается. Он не только привел к резкому истощению запасов, которые даже в случае полного запрета промысла вряд ли восстановятся в ближайшие десять лет, но и фактически повернул вспять развитие НПТ в отдельно взятом виде деятельности.

На сегодняшний день, как свидетельствуют все те же данные таможенной статистики Японии и США, российские рыбаки поставляют на рынки других стран преимущественно живой и свежий краб, который не подвергнут даже первичной переработке. Между тем суть такой ситуации предельно проста - краб необходимо всего-навсего сварить и извлечь мясо. То есть речь идет о технологии 50-60-х годов прошлого века, которая еще 10 лет назад вовсю применялась на российских судах.

Между тем стоимость краба-сырца, подвергнутого даже первичной переработке, на мировом рынке на 30-40% превышает стоимость живого и свежего краба. О более совершенных технологиях и говорить не стоит. Опыт США, которые также являются достаточно крупным поставщиком краба на рынок Японии, показывает, что в случае их использования стоимость краба-сырца возрастает более чем в два раза.

Однако для браконьеров куда более важным является не увеличение стоимости продукции, а рост объемов вылова и максимально быстрая продажа краба, подчас по демпинговым ценам. Причина - проста. Нелегальные поставщики оказываются в полной зависимости от своих японских "партнеров" - свежий краб требует срочной переработки - и вынуждены сдавать свою продукцию по любой предложенной им цене. Об использовании современных технологий, позволяющих увеличить стоимость продукции, речь в данном случае, само собой, не идет. Поэтому в реальности экономические потери от незаконного промысла камчатского и синего краба на сегодняшний день куда больше тех самых $270-290 млн.

Согласно экономическим расчетам, проведенным по инициативе АРПП специально созданной рабочей группой, из-за неэффективного использования ресурсов и применения отсталых технологий экономические потери государства дополнительно составляют более $380 млн. Правда, как отмечают сами авторы исследования, эти потери носят во многом условный характер. Дело в том, что на пути более эффективного использования ресурсов кроме браконьерства стоит целый ряд других препятствий.

Кроме прямого браконьерства, достигающего наибольших масштабов при промысле камчатского и синего краба, существует еще один вид незаконного промысла, который на первый взгляд наносит куда меньший экономический ущерб. В случае с крабом основная часть нелегально добытой продукции приходится на компании, которые не имеют права вести промысел, - у них нет ни квот, ни разрешений на выход в море, а иногда даже и юридического адреса и регистрации в налоговых органах. В общем, подчас их даже нельзя назвать словом "компания".

Однако нельзя забывать и о другой не менее распространенной форме незаконного промысла, когда добыча рыбопродукции ведется со всеми разрешительными документами, но при этом происходит массовое нарушение правил рыболовства. Как показали исследования, проведенные специально созданной рабочей группой, экономический ущерб от него также весьма велик, что наглядно можно проследить на примере промысла минтая в ходе Охотоморской экспедиции.

Главная особенность Охотоморской экспедиции заключается в том, что в ходе нее добывается самый ценный минтай - икряной. При этом основной целью компаний, занимающихся незаконным промыслом, является максимизация объемов вылова не самого минтая, а икры. А для того, чтобы скрыть данные о фактическом превышении объемов вылова, они вовсю избавляются от молоди, мелкоразмерной рыбы и даже крупных самцов. Их попросту выкидывают за борт, чтобы избежать проблем с контролирующими органами и продолжать заготовку минтая.

Во многом именно поэтому на протяжении последних пяти лет одной из главных особенностей промысла минтая в Охотском море является постоянный рост выхода икры минтая (рис. 3). Если в 2001 г., согласно отчетным данным, он составлял 2,29%, то в 2005 г. - 5,33%. Впрочем, анализ итогов аукционов, на которых продавалась российская икра, говорит о том, что эти данные несколько занижены. В реальности выход икры минтая в ходе Охотоморской минтаевой экспедиции 2005 г. должен был составить не менее 5,65%.

Впрочем, это мало что меняет, поскольку и неофициальные, и официальные данные о выходе икры минтая напрямую свидетельствуют о массовом нарушении правил рыболовства и фактическом превышении установленных объемов вылова. Дело в том, что, согласно исследованиям ученых, выход икры из добытого сырца охотоморского минтая в 2005 г. не должен был превышать 4,5%. Это и есть тот нормальный выход икры минтая, который не может быть превышен с чисто технологической точки зрения.

Проведя нехитрые расчеты, можно сделать вывод о том, что в 2005 г. только в ходе Охотоморской экспедиции было незаконно выловлено не менее 116,6 тыс. тонн минтая. Хотя в реальности эта цифра должна быть куда больше, поскольку в отдельные периоды времени выход икры был еще выше. К примеру, в январе-марте 2005 г. в целом по Дальневосточному бассейну он не превышал 5%, а в апреле достиг 7,49%.

В разрезе субъектов РФ все эти цифры выглядят еще более угрожающе. Так, выход икры минтая, добытой предприятиями Чукотского АО в феврале 2005 г., составлял 10,6%, в апреле - 9,98%, предприятиями Камчатской области - 9,4% в апреле 2005 г. (см. табл. 1). Иными словами, норма выхода была превышена более чем в два раза.

Экономический ущерб был колоссальным, поскольку основная часть добытой сверх лимитов рыбы (а это не менее 238 тыс. тонн) была попросту выброшена за борт. Причем, по оценкам ученых "КамчатНИРО", из них 120 тыс. тонн пришлось на молодь минтая, биомасса которой в будущем могла возрасти в несколько раз. Рассчитать экономический ущерб в данном случае не составляет большого труда. Исходя из сложившихся рыночных цен, он составил не менее $340 млн.

Впрочем, этой цифрой масштабы экономического ущерба в ходе Охотоморской экспедиции 2005 г. не ограничиваются. Активизация незаконного промысла и резкое увеличение выхода икры минтая сыграли с российскими рыбаками злую шутку. Браконьеры привезли на аукционы столько икры, что цены на нее упали до рекордно низкого за все последние годы значения.

Если на самых первых аукционах стоимость икры российского производства колебалась в пределах $15-19 за 1 кг, то в марте 2005 г., из-за увеличения предложения и откровенно демпинга со стороны браконьеров, она снизилась до $8-11. Хотя и это еще было только начало. В апреле-мае произошла настоящая рыночная катастрофа. Цена упала до $4-6 за 1 кг.

Произошло то, что десять лет назад случилось на промысле краба. Многие покупатели российской продукции поняли, что им гораздо выгоднее иметь дело не с легальными поставщиками, а с браконьерами, которые подчас даже не участвуют в аукционах и вынуждены сдавать свою продукцию напрямую оптовикам по явно демпинговым ценам.

Оказалось, что именно браконьеры диктуют свои условия всем остальным рыбодобывающим компаниям, нанося колоссальный экономический ущерб не только государству, но и конкретным хозяйствующим субъектам. Только от демпингового влияния браконьеров на цены потери российской экономики составили не менее $53,86 млн. Это - деньги, которые были просто подарены покупателям российской рыбопродукции.

Итоги Охотоморской минтаевой экспедиции 2005 г. выглядят просто зловеще. Совокупный экономический ущерб от незаконного промысла минтая составил не менее $466,5 млн. Оказалось, что это даже больше ежегодного ущерба от незаконного промысла камчатского и синего краба.

Долгое время считалось, что незаконный промысел наносит наибольший ущерб интересам государства, тогда как интересы рыбодобывающих компаний он затрагивает лишь в долгосрочной перспективе, о которой в России, как правило, не привыкли думать. Отчасти так оно и есть. Но в том-то и дело, что отчасти.

Результаты проведенных по инициативе АРПП исследований показывают, что в последние годы начала меняться сама структура ущерба от незаконного промысла водных биоресурсов. При этом основная его доля приходится не на налоговые потери государства, а на потери рыбодобывающих предприятий, которые просто теряют часть своей выручки, и рыбной промышленности Дальнего Востока в целом, лишающейся ресурсов для собственного воспроизводства.

Так, согласно проведенным расчетам, в случае с незаконным промыслом минтая в ходе Охотоморской экспедиции из $466,5 млн экономического ущерба на долю налоговых потерь государства пришлось $107,3 млн, потерь рыбодобывающей отрасли - $130,4 млн, потерь других отраслей российской экономики, среди которых львиная доля приходится на рыбохозяйственный комплекс Дальнего Востока, - $228,8 млн (рис. 4).

Практически аналогичным образом выглядит структура экономического ущерба от незаконного промысла камчатского и синего краба. Порядка 30% от общей суммы ущерба, достигающей $280 млн в год, приходится на долю налоговых потерь государства, 31% - на долю потерь рыбодобывающей отрасли, 39% - потерь других отраслей российской экономики, в том числе и отраслей рыбохозяйственного комплекса (рис. 5).

Все эти цифры в очередной раз подтверждают уникальность незаконного промысла водных биоресурсов в Дальневосточном бассейне. Его масштабы столь велики, что на сегодняшний день можно говорить о формировании альтернативной системы промысла, которая работает по своим собственным законам, использует свои собственные стандарты и технологии. Это своего рода "экономика в экономике", под правила и стандарты которой приходится подстраиваться рыбодобывающим компаниям, частично или полностью занимающимся легальным промыслом.

Самое негативное в нынешней ситуации то, что добиться существенного прогресса в борьбе с незаконным промыслом в рамках нынешней системы невозможно. Единственная возможность - это принятие кардинальных мер, наиболее реальной из которых может стать решение об обязательном декларировании рыбопродукции на территории РФ.

Формально на пути принятия этого решения ничего не стоит. Более того, два с половиной года назад его поддержал лично президент РФ Владимир ПУТИН, дав соответствующие поручения уполномоченным министерствам и ведомствам. Однако никаких результатов так достигнуто и не было. Тем самым "экономика в экономике" в очередной раз оказалось эффективней действующей системы государственного управления.