Художник Вениамин Гончаренко: Что с нами будет?

…Я неотрывно смотрела на картину, висевшую в гостиной одного китайского бизнесмена, пригласившего нашу небольшую делегацию к себе в гости: затуманенный пейзаж удивительно напоминал бухту Золотой Рог. «Узнали руку земляка? - с улыбкой спросил меня хозяин дома и пояснил окружающим, - ГОНЧАРЕНКО, известный приморский художник, мы познакомились с ним, когда он жил и работал в Китае. Удивительный человек и очень тонкий мастер».

Это было лет семь назад, и, стыдно признаться, тогда это имя я услышала впервые, и только вернувшись домой, стала интересоваться его творчеством. Уже потом я видела работы Вениамина Гончаренко в различных сборных проектах, на персональных выставках, в т.ч. и на сентябрьской, прошедшей в VIP-отделении одного из приморских банков. Преемник академической русской школы живописи, он демонстрирует ее лучшие традиции, и самой приятной оценкой для него является «коровинская школа».

В детстве маленький Веня мечтал стать летчиком, как отец. В три года у него появились карандаши, и он, как умел, рисовал самолеты и папу за штурвалом. В пять лет отец принес ему масляные краски («До сих пор помню этот волнующий запах!» - говорит Вениамин Алексеевич), и любимыми персонажами его рисунков стали герои киноленты о Чапаеве. А когда ему исполнилось 12, началась война, тут же ставшая главной темой его сюжетов. Его никто не учил живописи, он писал по наитию и со временем точно определился с выбором профессии. С первой попытки талантливый самоучка поступил в одесское художественное училище, а затем и в ленинградский институт имени Репина (позже - Всероссийскую Академию художеств). Учиться было тяжело, но, тем не менее, он стал сталинским стипендиатом. Каждый день ложился спать с предвкушением завтрашнего дня и писал, писал, писал - «запоем», не замечая ничего вокруг. Только живопись была для него настоящей жизнью, все остальное - всего лишь фоном.

Отучившись, поступил в аспирантуру, а затем ему неожиданно предложили возглавить художественный факультет открывавшегося во Владивостоке Дальневосточного института искусств. Как только согласился, поступило более заманчивое предложение - преподавать в ленинградской академии. Но Гончаренко все же решил следовать своему обещанию и поехал на Дальний Восток. К слову, позже приглашения уехать на запад возникали неоднократно, но он уже прикипел душой к Приморскому краю, «каждый уголок которого, - по его словам, - так и просится на холст, это ли не счастье для художника?»

Два десятка лет он отдал ДВПИИ, в т.ч. и в качестве ректора. Ничуть не жалея об этом периоде жизни, он, тем не менее, называет его творческим застоем: административная работа съедала все время, забирала много сил, в том числе душевных - управлять творческой средой ох как непросто! - и он почти не писал. Уйдя с должности, вновь погрузился в творчество. И даже уехал на год в Китай - преподавал живопись в одном из вузов (лекционные залы были полными, студенты стояли в проходах, лишь бы послушать мастера, побывать на его творческих классах), а параллельно очень много писал.

Сегодня Гончаренко широко известен своими натюрмортами и городскими пейзажами, хотя раньше он очень ценился как мастер психологических портретов. И до сих пор очень любит этот жанр, хотя и предупреждает: «Если вы хотите получить свою внешнюю копию - отправляйтесь в фотоателье. Портрет - это не столько передача внешнего сходства, сколько понимание и отражение вашего внутреннего «я». И результат не всегда предсказуем».

Что же касается его фирменных натюрмортов, то, как говорит сам Вениамин Алексеевич, «натюрморт - натура мертвая, и задача художника - ее оживить». Судя по тому, что цветы на его полотнах не просто объемны, но, кажется, даже пахнут, мастеру это удается.

«У Вениамина Алексеевича особенный мазок - плотный, тяжелый, насыщенный, состоящий из множества оттенков и чистых цветов, рождающий магическое сочетание колористических переливов, создающий форму, предмет и цвет, - поясняет директор владивостокской Галереи современного искуства «Арка» Вера ГЛАЗКОВА. - Более того, натюрморт художника мягко и ненавязчиво вторгается в области обоняния, осязания, вкуса и даже звука. Воскрешает образы из детства, поднимает волну теплоты, сердечности и нежности, будит воспоминания о творчестве Бунина, Тургенева, Куприна, подспудно напоминая, что корни русской культуры глубокие, крепкие и жизнетворные. Чистота, красота, вера в лучшее - именно это будоражит сознание, когда рассматриваешь полотна Гончаренко. Игра цвета и света на холстах настолько убедительна, что мировоззрение автора становится выше ремесла и отточенной техники. Художник, скорее, пытается передать именно ощущения, вызвать ассоциации, и не обязательно связанные с прикрасами природы или эстетичностью вещей. Живопись Гончаренко многослойна, ей свойственна литературная повествовательность. Ее можно не просто рассматривать - читать. И, погрузившись в художественную реальность Вениамина Алексеевича, пропустив увиденное через свою систему ценностей, можно узнать что-то неожиданно новое о своем внутреннем мире».

«Откуда эта страсть к натюрмортам, я поняла, когда очутилась на родине отца, на Украине, - рассказывает дочь художника Диана ГОНЧАРЕНКО. - Колоритные пейзажи, роскошные сады, расписные ставни на домах, яблоки под ногами, - думаю, это накопленные в еще довоенном детстве эмоции до сих пор выплескиваются из-под мастихина. А вообще, начиная писать, отец никогда и сам не знает, о чем будет новая картина. Ставит натуру, разводит палитру, а в итоге на холсте возникает совсем другая история, та, что вдруг проявляется изнутри».

Музой художника была и остается его жена - Ася ГОНЧАРЕНКО. Музыкант по образованию, она окружила супруга такой любовью и заботой, что он и представления не имел ни о том, как устроен быт, ни о том, где продаются холсты, подрамники или краски… У него одна задача - творить.

«Что с нами будет?» - спрашивает художник с одного из своих полотен, на котором «цитаты» из старых работ соседствуют с современными персонажами. И сам же на него отвечает: «Живопись, как способность превращать краску в произведение искусства, будет жить до тех пор, пока на земле будет жить человек».

Тяжелая болезнь подкосила художника, но огромное желание творить все же поставило его на ноги. Он поднимался через силу, но шел к холсту. Болезнь словно дала новый толчок его таланту, придала сил, и сегодня он продолжает работать и даже готовит очередную выставку. Из окна его мастерской открывается роскошный вид на Золотой Рог. Раскинувшийся над ним мост уже нашел отражение в его полотнах, теперь Вениамин Гончаренко мечтает отобразить фейерверк, которым завершился саммит АТЭС во Владивостоке.

Он вообще очень позитивно относится к происходящим в столице Приморья переменам. И потому что любит этот город в любом виде. И потому что вообще любит жизнь.

«Чем подкупает его творчество, так это тем, что он и сегодня старается отразить в своих работах всю свежесть и остроту впечатлений, которые дарит ему жизнь, - резюмирует Вера Глазкова. - Для художника важно открыться зрителю с новой стороны, увлечь его своим рассказом о мире, о том, что может и должно восхищать, вызвать к жизни мысли и образы, способные изменить нас к лучшему».

И Гончаренко увлекает, восхищает, меняет… А все потому, что смотрит на мир иначе, чем многие из нас. Недаром постоянно цитирует Сент-Экзюпери: «Зорко одно лишь сердце. Главного глазами не увидишь». Он смотрит на мир сердцем. И пишет им же.

Татьяна Сушенцова, журнал "Дальневосточный капитал".