Валютная политика КНР базируется на обобщении мирового опыта

- Ирина, каковы впечатления от родного Хабаровска, насколько он близок вам?

- Мне приятно было вернуться сюда, ведь мы живем и работаем в Шанхае уже семь лет. Почему-то, когда я уезжала из Хабаровска, несмотря на многие положительные изменения в нем на тот момент, он воспринимался как город моего детства и юности, некий Хабаровск из 90-х годов. Сегодня я вижу большой контраст с давними впечатлениями: он похорошел, изменился. Мне здесь уютно. При этом мне очень интересно работать в Китае. Поэтому я, будучи сотрудником хабаровского филиала ВТБ, с удовольствием приняла приглашение участвовать в проекте по созданию филиала банка в Шанхае.

- В мировой экономике Китай является едва ли не законодателем мод. Особенно в условиях кризиса, когда ситуация в Китае служит индикатором для остальных участников рынка. А в валютной сфере эта страна проявляет себя иначе?

- Здесь Китай достаточно консервативен. Он еще только стремится к либерализации валютного законодательства, а, к примеру, Россия давно завершила этот процесс. Мы работаем в совершенно разных законодательствах, и в этом специфика наших взаимоотношений в финансовой сфере.

Китай не делает резких шагов, он обобщает мировой опыт и активно, но поступательно внедряет его у себя. В том числе сейчас это происходит в сфере перехода на рыночные процентные ставки по кредитам и депозитам, подготовки создания системы страхования вкладов. Только после серьезного изучения вопроса Китай предпринимает практические шаги. Характерно то, что он руководствуется не исключительно однозначной позицией в формировании новых политик и инструментов. И поэтому практикует применение так называемых экспериментальных зон и экспериментальных документов. Новые акты с резолюцией «Для экспериментального применения» рассылаются в банки, в том числе и в наш филиал ВТБ в Шанхае, и мы можем высказывать свои пожелания. Только после отработки новых механизмов они окончательно утверждаются на законодательном уровне.

На самом деле, весь реформенный, в том числе «финансовый», путь Китая, начиная с 1978 года, иллюстрирует действующий здесь принцип поступательного развития. Когда мы видим его стремительное развитие сегодня, то забываем о колоссальной предшествующей подготовке.

- В последние годы на наших глазах происходило активное развитие расчетов рубль-юань, хотя при запуске проекта все это казалось делом весьма отдаленной перспективы. Вы довольны результатами?

- Все начиналось в 2002 году, когда подкомиссия по финансовому сотрудничеству двух стран одной из задач установила развитие расчетов в националных валютах и дала старт эксперименту в Благовещенске и Хэйхэ. И если взять за точку отсчета 2010 год, когда в ноябре были запущены прямые котировки рубль-юань и были проведены первые небольшие операции, то сегодняшние результаты можно оценить как очень положительные. Так, в 2013 году в Шанхайском филиале ВТБ было проведено операций на сумму 19 млрд рублей. За январь - апрель 2014 года мы уже превзошли эти показатели.

- Сложно было осваивать новое пространство?

- Диверсификация в плане выбора валют - это потребность времени. Понемногу расширялась география проекта - вы ведь помните, что расчеты в нацвалютах сначала действовали только на приграничных территориях, а сегодня расчеты в нацвалютах функционируют на всей территории России и Китая без ограничений. Также неуклонно наращиваются объемы.

Банк ВТБ в некотором роде уникален: наш приход в Китай состоялся более 20 лет назад, еще в 1989 году в Китае было открыто представительство банка. На сегодня ВТБ - единственный российский банк, имеющий филиал в Китае, мы являемся маркет-мейкерами на межбанковском валютном рынке по паре юань-рубль в Китае. При этом ВТБ - основной поставщик рублевой ликвидности в этом государстве. Отмечу еще, что мы одновременно работаем на площадках Китайской валютной биржи и Московской валютной биржи. Фактически работаем на двух рынках.

- Уже можно говорить о закономерностях рынка? Какие отрасли будут лидировать в ближайшие годы в части пользования расчетами рубль-юань?

- Пока очень сложно дать отраслевой анализ, поскольку идет непрерывное расширение нашей клиентской базы. Скорее можно сказать об очень широкой сфере применения расчетов рубль-юань, спектр наших клиентов широк: от химических корпораций и логистических компаний до небольших организаций, специализирующихся на IT-разработках. Недавно у нас был как раз такой опыт, когда компания, занимающаяся компьютерными технологиями, попросила провести платеж в рублях, поскольку выполняла заказ для российских партнеров.

Все больше компаний, ведущих международную деятельность, начинают пользоваться этими сравнительно новыми инструментами. Много разовых операций, много клиентов с небольшими контрактами. Но как раз этот сегмент очень показателен для замера растущего спроса. Иногда небольшие компании более мобильны, чем крупные, которым сложнее принять новые решения относительно выбора валют.

- Что является основным критерием при выборе валюты для расчетов?

- Необходимо исходить из принципа целесообразности. Все построено на том, какая валюта более выгодна для партнеров из России и Китая. Расчеты в рублях или юанях - это более простые расчеты, позволяющие избежать дополнительного звена, а значит и дополнительных расходов на конверсию. Мы предлагаем разные варианты, иногда бывает более удобно проводить операции в долларах или евро: например, если компания закупала оборудование, скажем, в Европе и имеет обязательства в конкретной валюте.

Юань все чаще используют в качестве валюты для международных расчетов, хотя эта валюта не является конвертируемой. Ее удобно использовать, прежде всего, при товарных расчетах, при инвестициях применяется разрешительный порядок.

Преимущество рубля в этом отношении - он является свободно конвертируемой валютой, нет ограничений по капитальному счету.

- Ирина, вы китаевед по первому образованию, по призванию. Насколько знание менталитета китайцев было важно в выстраивании бизнес-процессов?

- С одной стороны, мы, профессионалы, работаем сегодня на общей платформе, соблюдаем базельские принципы банковского надзора. И здесь этнический, дружеский аспекты уходят на второй план. Но, безусловно, дружеское отношение, понимание культуры способствует установлению более тесных связей. Мне кажется, сама китайская культура очень привлекательна для иностранцев. Более того, как востоковед, я могу сказать: познавая другую культуру, ты начинаешь понимать по-другому и свою собственную.

Китайская интеллигенция очень хорошо знакома с русским искусством, литературой, в частности - ее активно переводят. Например, профессор Пекинского педагогического университета Лань Иннянь, мой учитель, недавно сообщил мне о том, что переводит «Доктора Живаго» Пастернака во второй раз, словно открывая его по-новому.

В Китае очень много культурной специфики, несмотря на его современность и тяготение к западному обществу… Это государство нацелено на сохранение культурного наследия, сейчас наблюдается возрождение традиционных праздников, видов искусства, ремесел, которые очень интересны и взрослым, и детям. Страна активно идет вперед, при этом обращаясь и к своему прошлому.

Без сомнений, китайские специалисты работают в русле всех мировых тенденций. Однако Китай стремится к самостоятельности в части принятия решений, в частности: как встроиться в глобальную финансовую систему, как позволить юаню усилить влияние и долю в мировых валютных расчетах. И он делает это продуманно и подготовленно. Иногда со стороны мирового сообщества раздаются пожелания об ускорении процессов, в частности перехода к полной конвертируемости юаня, со стороны КНР. Но Китай действует исключительно по собственному плану органичного, продуманного развития.  

Марина КРАВЧЕНКО. Журнал "Дальневосточный капитал", июль,  2014 год.