Русский китаец

Прибыв в Россию из провинции Шаньдун, Цзи Фэнтай самостоятельно выучил русский язык и стал известен в администрации Приморской области и в Хабаровке (Хабаровском город стал в 1893 году) в качестве переводчика. В то же время он занимался торговлей зерном, мукой и другими товарами.

Имя Тифонтай впервые появилось в 1880 году, когда в Хабаровке избирали китайского старшину. Под "общественным приговором" в списке 33 китайских подданных есть и подпись Ти Фон Тая, причем именно он переводил этот документ на русский язык.

Как только у Тифонтая появились некоторые накопления, он занялся более прибыльной торговлей мехами. В купеческом обществе Хабаровки он состоял с 1885 года.

О масштабах бизнеса "русского китайца" можно судить по такому факту. В марте 1889 года полковник Уссурийского пешего казачьего батальона ГЛЕН в своем рапорте сообщал, что в 25-верстной береговой полосе проживало 109 китайцев, которые занимались хлебопашеством, огородничеством, сплавом леса, и еще 150-200 китайцев ежегодно приходили сюда на работы. При этом Глен констатировал: "Вся торговля оседлых и пришлых сосредоточена в руках одного китайца Тифонтая, имеющего оседлость в Хабаровке. Определить заработки пришельцев отдельно от оседлых невозможно даже приблизительно, вся сумма торговых оборотов простирается до 40 тысяч".

Вскоре Тифонтай занялся строительством домов и заводов - мукомольного, пивоваренного, кирпичного, лесопильного. По делам своего бизнеса он неоднократно бывал во Владивостоке, Никольске, Харбине, Порт-Артуре, выезжал в Японию.

Современники вспоминали, что Тифонтай был исключительно честным купцом. Однако некоторые факты говорят об ином. Так, в 1886 году он писал генерал-губернатору Приморской области Иосифу БАРАНОВУ: "Я обязался бывшей у меня служанкою Ши Дэн Хэ производить ежегодно выдачу по 120 руб., каковые деньги и уплачивал ей... Между тем Ши Дэн Хэ жалуется на неуплату мною ей 120 руб. за 1885 год. Ввиду постоянных на меня кляуз и того, что Ши Дэн Хэ ведет нетрезвую и развратную жизнь с китайцами, я... отказываюсь от платежа ей ежегодно по 120 руб.". Губернатор поручил полицмейстеру проверить это. Тот в своем рапорте сообщил, что Ши Дэн Хэ "ведет жизнь трезвую, поведения вообще хорошего", а письмо купца - попытка уклонения от уплаты. Тогда Баранов распорядился: "Объявить Тифонтаю, что просьба его исполнена быть не может по изложенным в рапорте обстоятельствам, предварив его, что клевета по русским законам наказывается".

Стать подданным Российской империи Тифонтай решил в середине 1880-х годов. В июле 1885 года на имя того же Баранова поступило соответствующее прошение. Однако тогда ему было отказано, так как он не принял православия, что для китайцев требовало отказа от национальной одежды и прически. Видимо, Тифонтай в то время не был готов к столь радикальным переменам в своей внешности. Вторичное прошение он подал в 1891 году: "Я выехал из пределов Китая еще молодым человеком и, не имея там никого из близких и родных, совершенно отвык от жизни и обычаев своей прежней родины... Напротив, мое имущественное положение и мои занятия связывают меня всецело с Российской империей, ставшей мне второй родиной и оставлять которую по доброй воле я никогда не желал бы. При таких обстоятельствах оставаться подданным Китайской империи, ставшей мне совершенно чужой, нет ни цели, ни желания".

В число принятых в российское подданство на этот раз попал и Тифонтай, причем ему, как и другим, было велено окреститься и обрезать косу. Однако в октябре 1891 года он обратился к Приамурскому генерал-губернатору, барону Андрею КОРФУ с письмом, в котором просил разрешить ему оставить косу, обещая отрезать ее через два года. Аргументы были весомые: по законам Цинской империи обрезание косы считалось тяжким преступлением, а Тифонтай вел бизнес с Китаем, и потому писал: "С отрезанием косы... и неокончании торговых дел с китайскими подданными... я понесу большие убытки". Однако барон Корф сделать исключения не захотел. Поэтому хитрый коммерсант решил еще повременить с этим вопросом. Лишь в декабре 1893 года Тифонтай дал присягу и получил свидетельство подданного Российской империи.

Возможно, что столь горячее желание стать россиянином было вызвано делом, суть которого такова. В 1886 году был подписан Хабаровский протокол, зафиксировавший установку каменного пограничного столба "литера Е" в устье Уссури. Переводчиком на этих переговорах был Тифонтай. Согласно протоколу новый столб был поставлен на месте сгнившего деревянного. Но позже китайская сторона стала утверждать, что русские изготовили новый деревянный столб и тайком поставили его в другом месте, "в нескольких десятках ли от устья Уссури". Там и появился узаконенный каменный знак. По мнению китайцев, помог обмануть их делегацию переводчик, поскольку "русская сторона подкупила изменника родины купца Цзи Фэнтая". Как было дело - пусть разбираются историки с политиками, но с тех пор отношение к Тифонтаю в Китае изменилось. Самое дипломатичное мнение о нем высказал генерал-губернатор провинции Цзилинь Цао Тинце: "Внешность китайская, сердце русское".

Не исключено, что на окончательное решение Тифонтая стать подданным России повлияла его личная встреча с наследником престола цесаревичем Николаем. Будучи в марте 1891 года во Владивостоке, цесаревич случайно заглянул к "русскому китайцу", оценил его знание русского языка и, не назвав себя, попросил помочь купить пушнину. Тифонтай повел юного Николая к своему товарищу, у которого товар оказался высокого качества, а цена подходящей. Но тут выяснилось, что цесаревич не имел с собой денег. Тогда Тифонтай предложил ему забрать товар и оплатить покупку позже. Но Николай попросил, чтобы пушнину принесли ему на следующий день. И только когда Тифонтай с товаром прибыл по указанному адресу, он узнал, что имел дело с цесаревичем.

Между тем дела Тифонтая шли в гору. В Хабаровке целые кварталы заняли его макаронная фабрика, паровая мукомольная мельница, механическая мастерская, специально выстроенная для нужд его частного речного пароходства. В 1891 году сам Тифонтай оценивал свое недвижимое имущество в Хабаровке в 20 тысяч рублей. Однако по официальным данным стоимость всех принадлежащих ему земельных участков вместе с постройками составляла не менее 50 тысяч рублей. Кроме того, он обладал недвижимостью и в других городах Дальнего Востока.

В феврале 1895 года Тифонтай стал купцом 1-й гильдии. Вместе с русскими предпринимателями он устанавливал торговые связи между Приамурьем и Манчжурией.

О личной жизни Тифонтая фактов известно мало - в основном слухи. Так, в 1896 году он представил свою очередную жену генерал-губернатору Сергею ДУХОВСКОМУ. Супруга последнего писала: "Тифонтай привел к нам с визитом свою новую жену, привезенную им из Шанхая; она довольно миловидна, но страшно накрашена... Наряд у жены Тифонтая очень богатый, а на голове убор из изумруда... У Тифонтая много жен, между ними есть и русская дебелая девка; самую старую жену японку он недавно отправил назад на родину, в полную отставку. Сначала первой женой у него считалась китаянка, но когда от второй жены японки родился сын, она стала первой; от китаянки у него много дочерей, одна из них поступила в нашу женскую гимназию". Судя по всему, Духовская описывала китаянку Ян, с которой Тифонтай прожил до своей смерти. Говорили, что она была певичкой в Шанхае, и Тифонтай выкупил ее у хозяина за 5000 лан.

В хабаровских газетах имя Тифонтая упоминалось очень часто - как в связи с его разносторонним бизнесом, так и по поводу его частых пожертвований на различные общественные и благотворительные дела. К концу XIX века он уже был награжден тремя медалями, в том числе одной - за заслуги в части православного вероисповедания. О Тифонтае нередко писали и владивостокские газеты, причем почти всегда с оттенком "желтизны". Так, в 1897 году газета "Владивосток" сообщала: "Любопытную картину можно было видеть в один из прошлых спектаклей в зале Галецкого: передний ряд был занят почти исключительно китаянками, привезенными сюда хабаровским купцом Тифонтаем и коммерческим агентом. В задних рядах также виднелись китаянки и их дети. Некоторые китайцы привезли, говорят, по три жены". Кстати, Тифонтай порой подолгу проживал во Владивостоке, где владел собственным домом по улице Шефнера.

В 1901 году Тифонтай совместно с китайским подданным ЕО ХА ЛИНОМ и еще тремя вкладчиками создал торговый дом "Тифонтай и Ко" с основным капиталом в 200 тысяч рублей (который, к слову, в 1907 году превысил 1,2 миллиона рублей).

Тифонтай занимался подрядными работами во многих городах Дальнего Востока, его фирма стала известной на биржах Москвы и Санкт-Петербурга, куда он поставлял пушнину. В Приморской области у него было несколько мельниц и две каменоломни: "Корфовская" и "Краснореченская".

В 1900-1901 годах, во время так называемого "боксерского восстания" в Китае, иностранными войсками было награблено немало ценностей, в том числе из императорских дворцов Пекина. Часть из них Тифонтай выкупил - есть версия, что эти вещи "изменник" собирался вернуть Китаю...

Во время русско-японской войны 1904-1905 годов Тифонтай занимался снабжением войск России. Он проявил себя разворотливым и надежным снабженцем, в ответ получив от российской стороны подозрения в стремлении нажиться на войне и даже в "шпионстве" в пользу врага. В то же время японским командованием было назначено вознаграждение за поимку Тифонтая или за его голову. Надо заметить, что "русский китаец" немало заработал на армейских поставках, но военные действия принесли ему столь же огромные убытки.

К 1907 году обострились проблемы с многочисленными кредиторами и подрядчиками Тифонтая. По их инициативе в Хабаровске была создана "Администрация по делам торгового дома Тифонтай и Ко", которая обратилась в правительство за содействием. В августе 1908 года Тифонтаю было выделено "заимообразное воспособление от казны" (говоря по-современному, ссуда) в размере 500 тысяч рублей. Разумеется, этой суммой покрыть миллионные убытки было нельзя... Как выразился один из современников, "с русскими Тифонтай создал себе громадное состояние, с ними же и разорился". Неприятности Тифонтай переживал тяжело. В конце концов, он заболел и умер в мае 1910 года. Свое тело он завещал увезти "на родину", то есть в Китай.

Василий НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО, журналист и писатель, брат известного режиссера, писал по поводу смерти Тифонтая: "Мы уплачивали баснословные убытки другим и нисколько не стеснялись гонять прочь влюбленного в Россию Тифонтая... Почему именно этот китаец останавливает на себе мои воспоминания? Я думаю, не одни мои, но и всех, кто еще не позабыл... только что пережитую нами страшную эпопею маньчжурского разгрома. Передо мною выпукло рисуется характерная фигура странного чужака, так слепо и безоглядно любившего Россию. Даже наши поражения, его собственные разочарования в нас, удары, сослепа и в оторопи, нанесенные ему нами, не поколебали этой любви. Такой мы не вправе были бы требовать и от людей, куда более обязанных нам". Эта статья называлась "Русский китаёз".

При написании материала использованы факты из книги А.ПЕТРОВА "История китайцев в России".