Архитектор из Хабаровска борется с творческим тщеславием и проектирует храмы

Его работы хорошо известны хабаровчанам: взять хотя бы здание ресторана «Саппоро» или «НК сити», за который он получил государственную премию. Но последние пять лет настоящей отдушиной для него является проектирование православных храмов. По его проектам возводятся они сегодня в Березовом, Корфовском, Сосновке, Некрасовке, Совгавани. И все чаще он ловит себя на мысли, что ему сегодняшнему уже не хочется браться за светские проекты, поэтому 90% своего времени он тратит на решение задач храмового строительства.

- Анатолий Павлович, как получилось, что вы начали проектировать храмы?

- Первые мои работы - храмовый комплекс Серафимо-Саровского и храм Георгия Побеносца в Сосновке. Попросили помочь, я не смог отказать, с этого все и началось. Я был бы рад заняться кафедральными соборами, но их строили проектные институты, заказы были на уровне края. Но и те небольшие храмы, что мне посчастливилось проектировать, - высшая награда сами по себе.

- Отличается ли светский архитектор от церковного? Ведь задачи, цели, посыл разные?

- Наверное, при желании любой архитектор смог бы строить церкви. Если на то есть воля Господа и душа человека откликается на эту волю - почему нет? Главное - изучить каноны. Каждый раз, проектируя тот или иной светский объект, ты заботишься о том, как сделать его форму совершенной. В случае же с храмом ничего выдумывать не нужно - только следовать оставленным нам заповедям. Конечно, православный архитектор никогда не будет строить мечеть, это факт. Он будет строить только православные храмы. Также, лично для себя, я вижу еще одну задачу - благотворительность. Все мы знаем, что храмы возводятся только на пожертвования, других средств просто нет, так вот их проектирование - мое пожертвование. Я и моя команда не за деньги работаем. Поэтому нам приходится браться и за коммерческие заказы, чтобы была возможность заниматься благотворительностью.

- А вот московский архитектор Андрей АНИСИМОВ считает, что если архитектор, как иконописец, взялся творить в церковном направлении, то о светских заказах должен забыть.

- Такое вполне возможно и допустимо. В Москве с этим проще, там немного иные возможности у благотворителей. У нас ситуация другая. За счет чего мы будем жить, содержать семьи? Поэтому приходится сочетать то, к чему лежит душа, с зарабатыванием денег.

- Церковное здание - это синтез сакральных элементов, в нем не должно быть пустых деталей, просто для красоты, которые допустимы в светской архитектуре, не так ли?

- Не согласен. Конечно, внутреннее устройство храма - каноническое, и тут больше правил, нежели творчества. Но храмовая архитектура пережила разные эпохи. Если сравнить XII и XVII века, то это небо и земля; много элементов перешло из светской архитектуры в архитектуру храмов, и наоборот (повторюсь, речь идет только о фасаде). Верующий человек ведь может посмотреть на три окна и увидеть в этом Троичность Бога, а может увидеть два окна и не представить ничего. Все это литература, которая идет вокруг формы. На самом деле все просто: в одной эпохе нужны были окна в храмах, в другой - нет. В одной эпохе православие было государственной религией, а в другой - преследовалось государством. Форма храмов и на это реагировала. От себя добавлю, самое главное - что в душах человеческих творится, вот где храм. И насколько сопоставимо то, что ты построил, тому, что у тебя в душе. Главная задача для проектировщика храмов - помнить о том, какие великие таинства совершаются в нем, и не забывать о технической стороне вопроса - организации света, акустики и т. д.

- При взгляде на храмы Пскова, Суздаля, Новгорода вас не поражает осознание того, что при видимом прогрессе мы деградировали, раз не можем сегодня сотворить нечто подобное?

- Есть такое ощущение. Осенью я проехал на машине по святым местам, посмотрел храмы Древней Руси. Как вольно, с размахом строили те же новгородские храмы! Но, по известным причинам, все это было утрачено, разрушено, развалено, разграблено, и сегодня у нас остались лишь абстрактные представления о том, как это все строилось раньше. Утрачено мастерство, я согласен. В понимании церковного строительства произошла деградация, надо эти знания возрождать. И не забывать о том, что храм - это живой организм, которому требуется воздух, «голос» и т. д.

- А какой из хабаровских храмов является для вас примером мастерства?

- Мне очень нравится храм Иннокентия Иркутского. Это типовая полковая церковь, но она идеальна по пропорциям, по акустике, в ней приятно находиться. Сделана она очень экономично, но при этом красива и богата в своем убранстве.

- В дореволюционной России существовали нормы размещения и проектирования православных объектов. Есть ли такие нормы в современной России?

- Есть, те же СНиПы. В них все описано: сколько отвести места под крестный ход, каких размеров должна быть паперть, какой - солея. Все нормативы существуют. Дело в другом: Русь - оплот православия, и когда это было не на словах, а на деле, то и место под храм давалось лучшее - самая высокая точка в центре поселения. Сегодня же об этом не приходится и мечтать, дали бы хоть какой-то кусок земли. Мы у города уже третий год просим место под храм, причем на центральные районы даже не рассчитываем. Но как только сформируем участок - он от нас уходит.

- Не могу не затронуть вопрос строительства Петропавловского монастыря, который преображается на глазах. Расскажите о нем подробнее.

- Я приехал в монастырь на освящение храма, встретился с владыкой Марком, тогда еще Хабаровским и Приамурским, ктитором монастыря Владимиром Георгиевичем ФУКАЛОВЫМ, он меня и попросил взять этот объект. Познакомился с матушкой-игуменией, она по профессии тоже архитектор, и начали работу над новым сестринским корпусом, который уже почти завершен. Дальше - больше. Сейчас возводится храм в честь Архистратига Михаила, я бы сказал, что он у нас родился на вздохе, на невероятном духовном подъеме. Мы, к слову, получили за него медаль Дальневосточного архитектурного фестиваля «ДВ Зодчество - 2014». А главное, в монастырском комплексе есть возможность развиваться композиционно, поэтому мне очень нравится работать над этим объектом.

- А что недопустимо при проектировании храма?

- В прошлом году услышал о конкурсе на современное проектирование храмов, меня это насторожило: кто мог поддаться на разработку новых идей, концепций в строительстве храма? Православие - это ортодоксальная вера, и пытаться адаптировать ее под современный формат - полное противоречие учению святых отцов. Наша задача - беречь традиции. Конечно, время накладывает свой отпечаток, но только лишь на детали. Нужно четко следовать традициям, фантазии недопустимы. Много лет я являюсь председателем госкомиссии в ТОГУ на архитектурном факультете, оцениваю студенческие работы. Вижу, как старшекурсники рисуют храмы - по-своему, новаторски. Но, когда пытаешься вникнуть в суть вопроса, понимаешь, что православия в их работах нет вообще, оно исчезает, и этого нельзя допускать.

- Вы считаете себя талантливым человеком?

- Понимаете, талант (улыбается) - это то, что давал Господь каждому. И то, что я делаю, на самом деле шелуха. Как в книге «Несвятые святые» про отца Мелхиседека, когда он увидел свои работы в яме валяющимися как хлам. Поэтому, если мыслить такими понятиями, как вечность, то ценнее души человеческой нет ничего. Все, что мы делаем, со временем превратится в прах. Сегодня мой труд кому-то понадобился - ну и Слава тебе, Господи. Куда важнее, что в моей душе изменилось в связи с этим.

В то же время в творчестве очень важно удовлетворить свои амбиции - например, получить государственную премию, которая вручается один раз в год за самые хорошие архитектурные произведения в стране, т. е. быть лучшим в стране, хотя бы раз в жизни…

- И вы такую получили, за «НК сити». Вам было приятно?

- Безусловно. Да, это мои амбиции. Это все из серии гордыни, я несовершенен и называю это творческим тщеславием. Более того, уверен, что каждый творческий человек должен свое творческое тщеславие как-то успокоить, а потом сказать себе самому: ты уже столько сделал в своей жизни, успокойся! И мне, сегодняшнему, уже не хочется браться за светские проекты, а хочется просто помогать строить храмы. Этим я и занимаюсь 90% своего времени. 

Юлия АЛЕКСЕЕВА. Журнал "Дальневосточный капитал", ноябрь,  2014 год.