Фукусима: экономика катастрофы

Китай до сих пор остается развивающейся экономикой потому, что на обустройство маоистской разрухи Дэн Сяопин отводил 50 лет – пока прошло только 30.

Спустя год после 40-метровой волны цунами, унесшей 22 тысячи жизней и приведшей к ядерному коллапсу на АЭС «Фукусима», приходит осознание, что войны-революции и восстановление после них – это один вид катастроф, в чем-то полезный для экономики, а радиационная беда – совсем другой, оборачивающийся бременем страховых выплат, бюджетных компенсаций, психологической травмой всего общества, нежеланием промышленников-конкурентов объединяться и неизвестностью на многие-многие годы.

Что можно восстановить в зоне отчуждения, где любая человеческая деятельность возможна лишь в защитных костюмах и очень ограниченное время? Для кого отстраивать, если люди уходят с насиженных мест? И не на год или два, а на десятилетия…

Уголь, брус и нефть

Фукусимская трагедия сказалась тихим, укрытым от посторонних глаз и СМИ оживлением у сырьевых экспортеров и транспортных компаний Приморского края. Так и представляешь радостное потирание рук в офисах с кожаной мебелью и мерцающими мониторами. О контрактах «бизнеса на Фукусиме» предпочитают молчать, но кое-какие второстепенные признаки и события указывают на то, что иены потекли в Приморье.

Шок шоком, а выкручиваться японцам-то надо.

В Находке и Владивостоке на ранее пустых и не приспособленных под перегрузку угля причалах вдруг появились черные насыпи и горы, природоохранные прокуроры нервничают: ветер раздувает угольную пыль, загрязняющую акватории и жилые кварталы.

Внезапный интерес к угольку у портовиков и перевозчиков объясняется просто: японские власти под давлением перепуганных граждан остановили 90 % реакторов на своих АЭС, а неатомные энергетические мощности, увеличивая выработку, требуют топлива. Любого. Без разницы, какого качества. Откуда угодно. В любых объемах, в том числе и мелкими разовыми партиями.

В марте 2011 года, сразу после цунами и ядерной катастрофы, практически один за другим 4 танкера по 100 тыс. тонн нефти в каждом ушли из спецморнефтепорта «Козьмино» на Японию. По итогам года, правда, Япония стала вторым после США импортером нефти из Козьмино, однако почти 3 млн тонн нефти сорта ESPO уплыли к измученным энергодефицитом японцам.

Производители стройматериалов из древесины, особенно популярного для японского малоэтажного домостроения клееного бруса, пока не показывают в своих отчетах роста произведенной продукции. Но вот в справочных ресурсах по трудоустройству в Приморском крае все чаще стали появляться сообщения о наборе рабочих на деревообрабатывающие предприятия; видимо, юридические и бюрократические процедуры по заключению контрактов завершились, пора выполнять заказы, и к тому же в Японии финансовый год начинается с 1 апреля.

Важней всего погода

Изменчивый и очень разнящийся климат Японских островов, их неожиданные ландшафты с пустынями и горными водопадами, тропиками и заснеженными вулканами оставляют неизгладимый след в душах японцев и их культуре. В век телевидения, спутников и Интернета японцы стали синоптическими маньяками – наверно, ни одна нация в мире так не интересуется прогнозами погоды. Общенациональная телерадиокорпорация NHK с марта 2011 года начинает прогноз погоды с направления ветра, температуры, вероятности осадков именно в пострадавших префектурах. И, конечно же, приводятся подробные данные о радиационном фоне.

Но NHK всяческими уловками умиротворяет зрителя – в студии прогноза погоды, там, где мы привыкли видеть стройных сексапильных моделей, – беременная (!) ведущая. Примерно на 6-7-м месяце, в милых одеяниях, не скрывающих, а подчеркивающих очарование беременности. Продюсерский замысел очевиден – если уж будущая мамочка так спокойно и каждодневно говорит обо всех этих зивертах, микрорентгенах и беккерелях, то вам, уважаемые телезрители, нет повода о чем-то беспокоиться. Ситуация под контролем.

Вообще-то год назад, в марте 2011 года, паника, нагнетаемая мировыми средствами массовой информации по поводу Фукусимы, в том числе и российскими, порой просто выходила за пределы здравого смысла. И сдержанность японских СМИ на этом фоне казалась чем-то невообразимым: они не придумывали сенсаций, избегали любых слухов и домыслов, точно и аккуратно информируя о фактах, и только фактах.

Но за этой самурайской непроницаемостью, мужеством и скорбной взаимовыручкой, которые действительно демонстрируют японцы и так активно сейчас экспортируют во внешний мир и японские, и иностранные журналисты, скрываются нешуточные страсти, граничащие с разрушением многовековых традиций и жизненного уклада.

Атомные беженцы

Нельзя забывать, что японцы – единственная нация, имеющая опыт жизни рядом с радиацией. Хибакуся – люди, подвергшиеся облучению во время американских ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, долгие годы оставались объектами наблюдений и исследований. И японское общество знает: это печальная участь. Радиационное воздействие убивает не сразу, оно разъедает и разрушает вашу жизнь медленно, как ржавчина металл, больницы – ваш вечный удел, насморк может оказаться смертельным, а дети и внуки вместо радости могут принести в ваш дом боль, кошмар и уродство. И все это – непредсказуемо, в любой момент. К примеру, у абсолютно здорового и радостного бутуза начинаются естественные подростковые мутации – и вот оно, вылезло…

Статистика жертв цунами печальна, но ясна и окончательна: 15 тыс. тел найдено, 7 тыс. человек числятся пропавшими без вести, 125 тыс. человек остались без крова.

Статистики жертв Фукусимы нет. Что интерпретируется в основном проще: жертв Фукусимы нет. Но если говорить прямо – их невозможно подсчитать. Когда во Вторую мировую войну американские и британские «летающие крепости» обыкновенными тротиловыми бомбами методично пытались стереть с лица земли Дрезден, они убили 135 тыс. человек – это подсчитано, а ядерная бомбардировка Нагасаки унесла прямыми жертвами от 60 до 80 тыс. жизней – но эта статистика до сих пор не закрыта.

Зона отчуждения вокруг АЭС «Фукусима» очерчена радиусом в 20 км: в ней нет никого, кроме ликвидаторов. Из этой части зоны заражения было эвакуировано 78000 человек. Всего же, включая 30-километровый радиус временного отселения, было эвакуировано около 140000 человек. Общество критикует правительство за экономию на компенсациях по причине вынужденной эвакуации. В качестве аргумента приводится тот факт, что туристические агентства США в памятках своим клиентам, отправляющимся в Японию, рекомендуют не приближаться к Фукусиме ближе, чем в радиусе в 80 км.

И густонаселенный район Сендай пустеет: семьи уезжают с мест, где их предки жили из века в век, по-японски скрытно и сдержанно, не объясняя причин. Блогер Таку НАКАЙИМА остается, но в своем посте «Хочу уважать тех, кто принял иное решение» пишет о терзающих его душу сомнениях: «Мой друг уехал из-за страха перед радиацией, а я остался. И вот, допустим, мы встречаемся спустя двадцать лет. Если у моей семьи не будет каких-либо проблем со здоровьем, это будет означать, что я выиграл. Возможно, я скажу: «А ты тогда оказался слабаком…». А если кто-то из моих близких окажется больным, тогда это станет проигрышем. И так и эдак я буду размышлять над вариантами оправданий. Печальная ситуация.

Но его переезд удвоил мой страх перед радиацией. Разумеется, у меня нет никаких причин ее бояться – у меня есть все нужные приборы и измерительные устройства, я верю, что информация, которую мне сообщают, точна и достоверна. Раз нет основания для беспокойства, я думаю, насколько же невежественен мой друг и как абсурден его поступок; ведь решение так резко изменить жизнь очень рискованно. Просто шокирует тот факт, что я раньше не понял его панической пещерной сущности. Ненавижу его за то, что вызвал во мне эти терзания.

И все же информация о низком уровне радиации – очень тонкий вопрос. С ним мы говорили только о переезде и больше ни о чем, хотя были разногласия в, казалось бы, мелочах, например, что делать с продуктами питания: что есть, что не есть, что можно пить, что нельзя, как обрабатывать овощи перед употреблением в пищу. И все это, что обсуждается в нашей повседневной жизни, разрушает души и создает пропасть между людьми».

* * *

Нет сомнения, японцы с их не имеющим аналогов опытом восстановления после природных и военных катастроф справятся и с Фукусимой. Хотя дух сплочения – национальное достояние японского народа – и подвергается сейчас серьезным испытаниям, никогда не пытайтесь шутить на тему Фукусимы с японскими партнерами, анекдотов с этим словом на японском языке не существует…

Владимир ОЩЕНКО, «Дальневосточный капитал».