На дальней станции сойду...

В низовьях Колымы, на 68-й параллели, в 90 км от побережья Северного Ледовитого океана, расположен поселок Черский. Когда-то это был богатый и престижный поселок, куда стремились за высокими заработками и где по понятным причинам работали в основном москвичи, ленинградцы и киевляне. Черский был крупной авиабазой. Неподалеку от него построен большой современный порт "Зеленый мыс". Роль поселка, в котором проживало до 10 тыс. человек, заключалась в снабжении всем необходимым золотодобывающей промышленности северо-востока. Прибывающие в Зеленый мыс грузы направлялись в верховья Колымы, в Якутию, на Чукотку. В здешних школах были одни из лучших преподавательских коллективов, благодаря которым дети Черского без проблем поступали в лучшие вузы СССР.

Со временем от былой славы Черского мало что осталось. Сейчас в поселке проживают всего 3 тысячи жителей да еще группа российских ученых, за исследованиями которых сегодня наблюдают во всем мире.

Ближайший к Черскому крупный населенный пункт - город Якутск. До него 4 часа лету на Ан-24. Самолет летает зимой раз в неделю, летом - дважды. Жизнь, прямо скажем, как на далеком острове. Но тех, кто к ней привык, она не угнетает. Корреспондент "ДК" побеседовал с Галиной ЗИМОВОЙ, которая уже 25 лет вместе с мужем - известным ученым, а теперь с сыном и невесткой продолжает исследовать экологические процессы полярных широт.

- Я нисколько не жалею, что прожила столько лет на Севере, - говорит Галина. - Теперь это наш дом, из которого мы никуда не собираемся перебираться. Год назад к нам после учебы в вузе приехал сын с невесткой. Сегодня у нас налаженный быт, как и много лет назад, интересная работа, мы много ездим по миру, нас посещают интересные люди. Мы не чувствуем оторванности. Хотя так было не всегда. Но самые трудные годы мы уже пережили.

В 70-80-е годы прошлого века, когда советские ученые стали активно изучать мерзлотные процессы, ездить на Колыму, Индигирку и другие места в поисках научных испытательных полигонов, встал вопрос о создании на Севере постоянно действующей исследовательской базы, где бы можно было вести наблюдения круглый год. Район Черского был выбран неслучайно. Во-первых, рядом - налаженные транспортные пути. Во-вторых, поблизости проходит северная граница леса, за которой начинается тундра. Недалеко горы. Все это свидетельствует о редком ландшафтном разнообразии. И, в-третьих, здесь присутствует непосредственный объект исследования, то есть тот самый полигон мерзлотного растрескивания. Поэтому для базирования научной станции этот район был признан наиболее удачным.

Первый год на Севере, а это был 1980й, Зимовы с трехлетней дочкой и с ними еще три семьи ученых жили в тундре в здании полевой базы, которую сами же и построили. И пока дети не подросли, так и жили в 17 км от поселка. Но, когда вопрос встал о школе, на общем совете было решено перебазироваться ближе к Черскому. Под строительство новой базы местные власти выделили институту 15 га земель, примыкающих к реке Колыме, в 4 км от поселка. Был заново отстроен лабораторный корпус - 2-этажное здание с подземным гаражом. Первый год после переезда жили одной большой семьей, пока не привезли несколько домов-бочек. Они представляли собой металлический блок с маленькими помещениями внутри и с водяным отоплением. В этих бочках прожили еще три года.

Собственными домами ученые смогли обзавестись, как ни странно, уже во времена перестройки. "Как-то по случаю, - рассказывает Галина Зимова, - очень дешево купили лес, сдали его на пилораму и получили брус. Этого бруса хватило, чтобы построить три дома, а остатки продать за баснословные по тем временам деньги. Так каждая семья получила домовладение".

Оторванность от мира не ощущали. Ученые, как и все северяне в советские времена, имели на время отпуска оплачиваемый проезд. Была возможность выезжать на научные конференции. Все кончилось с распадом Союза. Финансирование станции полностью прекратилось. Вот когда стало по-настоящему тяжело. Из четырех семей в те годы две, не выдержав, уехали. А Зимовы со своими друзьями-коллегами ДАВЫДОВЫМИ остались. При этом не прекратили научных исследований и сумели сохранить научную станцию.

В 1995 году Зимовы вынуждены были продать квартиру во Владивостоке - очень нужны были деньги. "Было страшно, - говорит Галина. - Но мы не собирались уезжать с Севера, поэтому решили, что можем пожертвовать квартирой. Тем более что северный быт уже был налажен".

Самым ярким воспоминанием перестроечных лет, по словам Галины, стал август 1991 года. Командировка мужа Сергея - директора и научного руководителя полярной станции - на международную конференцию в Сан-Франциско совпала с путчем. В разгар ГКЧП российский ученый волновался: "Как вернуться на родину?". "А нам было страшно оттого, что мы здесь, а он там", - говорит Галина Зимова.

Эта поездка стала переломной в их жизни - на конференции заметили доклад Сергея, он победил в конкурсе, и с этого времени дальневосточные ученые обзавелись крепкими международными связями. Исследования мерзлотных процессов позволили принять участие в крупных международных проектах по изучению проблемы глобальных климатических изменений и оценки эмиссии парниковых газов.

- Парниковыми газами мы занимаемся в общей сложности более 15 лет, - рассказывает Галина Зимова. - Первым открытием в этой области стал вывод о том, что почва Севера дышит, то есть идут процессы окисления и выделения в атмосферу углекислоты не только в теплое время года, но и в первую половину зимы. Эти данные были опубликованы в журнале Geophysical Recerch. Впоследствии они нашли подтверждение и в исследованиях ученых других стран, с применением других методик. Это открытие позволило объяснить, почему самые высокие концентрации углекислого газа в атмосфере наблюдаются на Севере, причем в зимнее время. Следующий по важности парниковый газ - метан. Как выяснилось, его самые высокие концентрации в атмосфере наблюдаются на Севере зимой. Источником метана оказались многочисленные северные озера.

Причиной выделения метана, по мнению Зимовых, является оттаивание грунтов, богатых органикой. Их возраст более 10 тыс. лет, то есть приходится на плейстоценовый период, когда природа северных широт была не столь скудной, как сегодня. Обширные травянистые степи кормили стада обитавших здесь копытных животных, среди которых были бизоны и мамонты.