Владимир ИЛЮХИН, губернатор Камчатского края: Государство – заинтересованный в развитии региона инвестор

 

Об этом «Дальневосточный капитал» разговаривал с губернатором Камчатского края Владимиром ИЛЮХИНЫМ.

– Владимир Иванович, в Камчатском крае разработана и принята Инвестиционная стратегия до 2020 года. Это одно из требований Дорожной карты по улучшению инвестиционного климата, но насколько это насущная потребность для региона?

– Камчатка с точки зрения инвестиционной привлекательности изначально находилась на более низком уровне, чем Приморье, Хабаровский край, в последние годы – Сахалинская область. Все предыдущее развитие главным образом шло по сценарию, продиктованному государственными задачами, и за счет государства же. Не случайно, когда территория Камчатки была открыта для частного капитала, оказалось, что на полуострове никакой промышленной базы, инфраструктуры и не было – рыбаки и военные.

За последние три года объем инвестиций, привлеченных в экономику края, вырос в 2,5 раза – с 12 до 32 млрд рублей. Это деньги, вложенные не только бизнесом, но и государством, которое ведет себя как заинтересованный в развитии региона инвестор. Строятся дороги, жилье, заводы, офисы, но даже таких темпов недостаточно. Мы это очень хорошо понимаем.

По большому счету, Инвестиционная стратегия Камчатского края до 2020 года – это отражение наших желаний, что мы хотим видеть в экономике региона к этому времени.

– На какие инвестиции делается ставка: федерального бюджета, крупных компаний федерального уровня (монополии), местного регионального бизнеса? Как вам видится отраслевой расклад региональной экономики?

 – В инвестиционной стратегии учтены все возможные пути развития региона. На новый уровень должен выйти рыбопромышленный комплекс – он будет оставаться для нас ведущим. Но все больший вес будет приобретать горнорудная промышленность, мы ставим задачу – за период действия инвестпрограммы доля горнорудной промышленности в общем объеме экономики Камчатки должна с 4% подняться до 20-30%. Это решаемая задача.

 

Было время, когда лицензии на пользование недрами лежали годами, сегодня они в руках эффективных компаний, с которыми администрация края тесно сотрудничает. В отрасли хорошая динамика, за два года мы запускаем третий рудник. В следующем году войдет в строй золотоизвлекательная фабрика Аметистового месторождения. На «выданье» месторождения золота Кумрач, Сухарики, Аметистовое. Плюс к этому у нас есть целый рой месторождений, к которым еще не приступали, в центральной Камчатке. Хорошие запасы есть на севере края – в Карагинском районе, где разведано порядка 300 тонн золота, 150 тонн из которых уже подтверждены. Порядка 60 тонн золота может дать Аметистовое. Все эти месторождения с хорошим содержанием металла в руде. К 2020 году край должен выйти на добычу 10-12 тонн золота в год (в этом году – 2,7 т. – Прим. «ДК»).

Есть вопросы – многие наши проекты в сфере недропользования на грани рентабельности в силу сложной логистики: нет дорог, надежного энергоснабжения. Но эту отрасль мы будем всячески поддерживать и развивать, поскольку она дает реальную возможность нарастить доходную часть бюджета. Нужно понимать, что мы на сегодня высокодотационный субъект, и самостоятельно, без участия средств федерального бюджета, край не сможет создать необходимую инфраструктуру для реализации проектов частных инвесторов – речь идет о строительстве дорог, оптимизации энергетики и т.д.

Безусловно, Камчатский край делает ставку на развитие транспортной составляющей. И речь идет о формировании современной портовой инфраструктуры, которая послужит созданию на полуострове современного логистического бизнеса. Мы очень надеемся на то, что в ближайшее время в постоянном, а не экспериментальном режиме начнет работать Северный морской путь. Наши предложения по созданию в Петропавловске-Камчатском порта-хаба, который может стать оптимальной точкой перевалки грузов, идущих с юга на Севморпуть, рассматриваются в Арктическом совете. За этим будущее. Мы ведем активные переговоры с Морречфлотом о модернизации портов, и не только в Петропавловске, но и на побережье.

 

– Камчатка – уникальный регион с точки зрения энергетики. Государство уже не первый год дотирует энерготариф на полуострове до 4,5 руб./кВт-час. Но это такая неустойчивая ситуация, выстраивать долгосрочные планы, полагаясь на то, что так будет всегда, невозможно.

– Хотя у нас сегодня двойной резерв мощности, который на первом этапе способен обеспечить потребности экономического роста, серьезно думать о будущем без развития энергетики нельзя. Камчатка – единственный субъект Федерации, где в этой отрасли настоящая «солянка». Основная генерация переведена на газ, но нужно отдавать себе отчет в том, что цены на углеводороды будут расти, и говорить о снижении тарифов мы просто не можем. Благодаря политическому решению руководства страны мы сегодня имеем приемлемый тариф, но я понимаю, что рано или поздно вопрос встанет, «Газпром» уже говорит о необходимости увеличения стоимости газа.

У нас есть 5-10 лет на то, чтобы найти альтернативный путь. Мы делаем ставку на возобновляемые источники энергии и активно занимаемся проработкой проекта строительства каскада гидроэлектростанций на реке Жупанова. Проект существовал еще в советские времена, и сейчас мы намерены вернуться к нему.

– А геотермальна энергетика?

– Все, что касается парогеотерма, – это, казалось бы, современное решение, но вместе с тем очень затратное Чтобы развеять иллюзии, скажу: стоимость одной скважины порядка 50 млн рублей, а нам, чтобы поддерживать нужный уровень температур, нужно в год пробурить не менее трех новых. Это, помимо всего прочего, и негативное влияние на окружающую среду. Пока не решен вопрос, что делать с водой, которая после отработки изливается на поверхность и приводит к заболачиванию, и т.д. Это большая проблема, поле ограничено, и мы без конца эти скважины бурить не сможем. Основным видом в энергетике геотермальная станция быть не может.

Поэтому мы создали специальное предприятие, которое занимается проблемами в энергетике. Сейчас там ведут проект Жупановской ГЭС, ищут инвестора, который поможет приступить к проектным работам. Параллельно проводятся исследовательские работы, чтобы обновить данные, полученные в 80-х годах. К этому проекту есть интерес у японского и южнокорейского бизнеса. Но первые шаги мы должны сделать сами, сформировать начальный пакет документов. Для этого тоже нужны инвестиции. Мы ведем переговоры с Минфином, Минрегионом о том, чтобы направить на эти цели средства, которые бюджет края сегодня платит за гарантию правительства РФ по кредиту ЕБРР, предоставленному РАО ЕЭС на строительство Мутновской ГеоТЭС. При прежнем руководстве края гарантия была самым непонятным образом переписана на правительство Камчатского края, и мы ежегодно обязаны платить по 100 млн рублей до 2036 года. При этом станция никогда краю принадлежать не будет, она останется в собственности корпорации «РусГидро». Парадоксальная ситуация, мы платим и за электроэнергию, и за строительство станции. Я надеюсь, что нам удастся решить эту проблему и здравый смысл возобладает. Эти средства могут стать источником для начала работ.

 – Как продвигаются проекты по добыче углеводородов на шельфе полуострова? Некоторое время назад велись буровые работы, потом все остановилось… Эта отрасль может получить развитие на Камчатке?

– Окончательные выводы пока делать не приходится. На шельфе Охотского моря бурение было остановлено на глубине 1 800 метров, и пока не нашли, что искали. Но желание вернуться на шельф Камчатки у «Газпрома» есть, мы говорили об этом с руководством компании. Есть интерес к шельфу Берингова моря и у «Роснефти». Чтобы получить результаты, нужно минимум два-три года. Я с большой надеждой смотрю на это, добыча и переработка углеводородов даст новый импульс экономике региона, начиная с производства собственного топлива, что в наших условиях отдаленности очень важно, и заканчивая возможностью нарастить доходную часть бюджета.

– Владимир Иванович, если вернуться к основной – рыбодобывающей – отрасли, то все проекты, о которых мы только что говорили, могут нанести существенный урон рыбным запасам. И это вызывает много споров.

– Рыбная отрасль, по существу, формировала моноэкономику полуострова и была самой привлекательной с точки зрения частных инвестиций. Именно в эту отрасль сегодня приходят современные технологии, в крае реализовано несколько крупных инвестпроектов по переработке рыбной продукции, построен один из самых передовых в мире заводов, выпускающих продукцию с высокой добавленной стоимостью. Это сделано на деньги российского бизнеса, который сам распорядился возможностями, – ни одного совместного предприятия с иностранным капиталом в рыбной отрасли нет.

Но знаете, в этой теме много спекуляций. При щадящем природопользовании, жестком соблюдении экологических норм можно обеспечить сохранение сложившегося природного баланса. Сахалин, к примеру, не стал меньше добывать рыбы. Мы, кстати, так же как сахалинцы, планируем строить сеть рыборазводных заводов, будем работать со стадом дикого лосося, который к нам же и вернется, в те же реки, откуда выпустили мальков.

У дальневосточных субъектов Федерации своя специализация: Магадан и Чукотка – горнопромышленный комплекс, Сахалин – нефть и газ, Камчатка – прежде всего биоресурсы. И мы будем биться за то, чтобы эта отрасль в нашем регионе имела полноценное развитие. Я неоднозначно отношусь к идее рыбного кластера, который пытаются построить во Владивостоке. Вопрос этот, на мой взгляд, до конца не продуман. Если стягивать переработку в Приморье, то давайте подумаем о компенсациях потерь, которые понесет Камчатский край. Пока что у нас 60% экономики базируется на добыче и переработке рыбных ресурсов. Мы должны быть главными в этой теме. Иначе на Камчатке ничего не будет, кроме сезонных поселков и военных. Мы хотим, чтобы эта земля жила достойно.

– Сейчас создаются корпорации развития, агентства по привлечению инвестиций. Вы, как руководитель территории, как вписываете их в сферу своей ответственности? В чем на них полагаетесь?

– Созданием Корпорации развития Камчатского края мы начали заниматься еще в 2011 году, вели переговоры с Фондом развития Дальнего Востока и Байкальского региона, хотели, чтобы он вошел в состав учредителей с долей 25% плюс одна акция. Тем самым мы надеялись быстрее привлечь средства в краевые инвестиционные проекты. Но переговоры затянулись, и чтобы не терять время, мы сами создали Корпорацию, которая уже сформировала портфель проектов по самым скромным подсчетам стоимостью в 12-15 млрд рублей.

Корпорация будет заниматься формированием инвестиционных площадок не только для частного бизнеса, но и для развития социальной сферы в крае. К примеру, ей поручено заниматься поиском инвесторов для строительства новой краевой больницы. Мы за этот проект долго бились, он прошел все экспертизы, но непонятным образом исчез из Федеральной целевой программы развития Дальнего Востока и Забайкалья. Мы начали строительство за счет собственных средств и уже вложили 300 млн рублей. Для нас это принципиальный объект, поскольку, во-первых, мы находимся в сейсмоопасной зоне, во-вторых, качественная социальная инфраструктура – это тоже важнейшая составляющая инвестиционного климата. В бюджет следующего года мы уже заложили на строительство 1 млрд рублей и вместе с Корпорацией будем продвигать этот проект.

Вообще, хочу сказать, что в последние годы Камчатка заметно меняется, и эти перемены носят системный характер. Нам многие вопросы удается решать на федеральном уровне, мы стараемся эффективно использовать собственный бюджет. Созданная в крае инфраструктура для привлечения инвесторов, программные документы – Стратегия, отраслевые программы развития – позволяют бизнесу более четко видеть перспективы, какие цели ставит власть, какие условия готова создавать. Мы строим амбициозные планы и намерены последовательно их осуществлять.

Лариса ЛАРИНА, журнал "Дальневосточный капитал", ноябрь, 2013 г.