Инвестиционная группа "МИГ" намерена стать якорным резидентом ТОР "Михайловская" в Приморье

Об этих проектах, а также о перспективах развития агропрома Дальнего Востока «Дальневосточному капиталу» рассказал президент ИГ «МИГ» Станислав ЕРМОЛЕНКО.

- Станислав Игоревич, ваша компания на сегодняшний день является едва ли не самым крупным региональным инвестором в агропроме Дальнего Востока. И, наверное, по вашим цифрам можно судить об инвестиционном потенциале местных компаний.

- В общей сложности наша группа за пять лет, несмотря на кризисы - пятилетней давности и прошлогодний, - вложила в экономику Дальнего Востока 6,5 млрд руб., из которых 5,5 млрд - в сельское хозяйство. Если учесть, что большая часть этой суммы вложена до начала повышения курса в сентябре 2014 года, то мы считаем, что инвестировали больше $150 млн. И это без учета тех проектов, которые готовятся к реализации в Якутии, на Сахалине и в Приморском крае. Мы постоянно находимся в инвестиционной фазе, привлекаем новые деньги, и я надеюсь, что через год эта цифра удвоится. Сейчас наша власть в лице правительства, руководства регионов совершает титанические усилия по привлечению иностранных инвесторов на Дальний Восток. Но каков результат? А не лучше ли пойти другим путем и для начала найти местных, российских, дальневосточных предпринимателей из тех, кто развивается, создать прежде всего для них привлекательные условия? Мы не единственная компания, которая может эффективно вкладывать деньги в экономику региона.

- То есть потенциал местных компаний не задействован в полной мере?

- Я считаю, что работа по привлечению иностранного инвестора в том виде, в котором она сейчас ведется, не даст ожидаемого быстрого эффекта. Корейские, японские, китайские предприниматели не придут только по нашему желанию по одной простой причине: ни одна серьезная иностранная компания не станет инвестировать в России, не имея российского партнера. А если мы не развиваем предпринимательство, не поддерживаем своих, то откуда у иностранного инвестора появится российский партнер? Иностранцы очень осторожные, аккуратные инвесторы. Им надо создать российского партнера. А компании, которые могут стать этим партнером, есть в регионе. Нужно только спросить, что им нужно для этого, и поддержать их. У нас есть довольно эффективные фермеры, которые могут вырасти. У меня есть идея таких фермеров привлекать к совместной работе, изыскивать для их развития средства, делать совместный бизнес и т. д.

Конечно, иностранных инвесторов искать тоже нужно. Но усилия для решения этой задачи лучше разделить между созданием общего фона и конкретной точечной работой. Сегодня как никогда необходимо уделить больше внимания российскому бизнесу. И когда появится количественно и качественно круг потенциальных партнеров, иностранцы тоже придут. Мы постоянно встречаемся с ними на форумах и других мероприятиях, проводим встречи, принимаем делегации, но, по большому счету, за пять лет наша компания не привлекла ни доллара иностранных инвестиций со стороны своих партнеров. Хотя мы постоянно в процессе переговоров. Я надеюсь, что когда-нибудь что-то у нас получится. Но путь этот длинный. Мало создать предпринимательский пул - надо, чтобы иностранный партнер поверил в российского партнера. Поэтому надо сконцентрироваться сейчас на том, чтобы наше предпринимательство заинтересовалось, поверило и осталось работать здесь. А для этого надо им помочь.

- Как вы представляете себе эту помощь?

- Господдержку не надо воспринимать только как финансовую поддержку. Хотелось бы, чтобы государство уделило внимание прозрачности и ведения бизнеса, и законодательства, и применения этой поддержки. Выделение финансовых ресурсов - это, конечно, важно, но необходимо также и осуществление регулирования в отрасли, контроля за соблюдением всеми участниками рынка законодательства и обеспечение равного доступа для всех, начиная от фермера и заканчивая агрохолдингами, к основным ресурсам - земле, капиталу. Государство сильно влияет на капитал, потому что у нас этим капиталом владеют в основном госбанки. А вообще регулирующая функция должна идти впереди финансовой. Государство, как регулятор, может выстроить такие отношения, что вся отрасль будет эффективной.

Необходимы прозрачные условия выделения земли для всех. Регион может сформировать для себя земельный банк из тех земель, на которых «сидят» нерадивые собственники, и распределять их более эффективно. Есть удачный опыт Белгородской области, где у региона есть свои земли и они используются для привлечения инвесторов. И в этом случае необходимо проводить нормальные прозрачные конкурсы. Еще мы постоянно сталкиваемся с тем, что объем выделяемой поддержки из бюджета по факту оказывается меньше запланированного. Понятно, что региональный бюджет может быть дефицитным. Но сельхозпроизводитель рассчитывает на то, что он купит, условно говоря, три комбайна и получит определенную господдержку, а получает в итоге меньше. И у него все меняется: бюджеты, бизнес-планы и т. д. Почему бы в таком случае объемы планируемых средств бюджетной поддержки не сократить до реальных сумм? Пусть эта цифра будет меньше, но мы гарантированно будем ее знать и строить исходя из этого свои планы.

- Регионы, в которых вы работаете или планируете работать, такие разные по потенциалу и природным рискам. А условия для инвесторов тоже различаются?

- Мы работаем в четырех субъектах Дальнего Востока. В Амурской области - по семенной программе, поставляем семена сои, оказываем технологический консалтинг. Животноводческие комплексы строим в Приморье, на Сахалине и в этом году начнем в Якутии. Нас приглашают войти в регион со свиноводческими проектами и в Амурской области, и в Хабаровском крае. Но таких планов на следующий год пока нет. Хотя я не исключаю в дальнейшем принятия решения о вхождении в эти регионы. Но с точки зрения сегодняшнего дня если что и будем делать, то только изучать вопрос.

Если говорить о регионах с точки зрения заинтересованности в инвесторах тех, кто принимает ключевые решения, то разницы нет. Инвесторов ждут везде. Другое дело, что возможности разные. В Якутии господдержка из республиканского бюджета составляет порядка 8 млрд руб. и они считают, что это мало. На Сахалине - около 2 млрд руб., при том что там проживает 500 тыс. человек, в Приморском крае - 1,5 млрд руб. на 2 млн чел.

В Якутии сложные климатические и географические условия. Мы сейчас вырабатываем с ними формы господдержки. Мне кажется, у правительства и у главы республики есть понимание, как их бюджетные возможности можно использовать более эффективно. Они на самом деле настроены искать инвесторов, поддерживать их. В Якутии мы планируем реализовать два проекта. Это строительство свинокомплекса мощностью до 54 тыс. голов со всей инфраструктурой, включая модернизацию существующего комбикормового завода. И плюс мы рассматриваем организацию тепличного хозяйства. В Якутии есть газ. Почему бы не воспользоваться этим преимуществом?

На Сахалине мы работаем не первый год и уже ввели в эксплуатацию свинокомплекс на 12 тыс. голов. Через месяц приступим к реализации мяса. Кроме того, планируем начать строить там еще один комплекс в этом году.

В Приморье у нас большая программа, рассчитанная на 540 тыс. голов свиней в год, с которой мы входим в ТОР «Михайловская». Сначала мы скептически отнеслись к ТОРам, потому что не все, что предлагалось там, было нам выгодно, например земля на этих территориях принадлежит государству, а у нас уже был свой земельный участок под эти проекты. Но в процессе работы выяснилось, что там все же можно все сделать согласно интересам бизнеса. И поскольку ТОРы предполагают определенные льготы, мы с удовольствием в эту программу вошли. Программа подразумевает со стороны государства строительство инфраструктуры. А нам, конечно, кроме финансирования самого строительства важны сроки введения в эксплуатацию этой инфраструктуры. Поэтому сейчас нам нужно следить за тем, как будет продвигаться строительство.

- А рынки для вашей продукции будут местные?

- Мы считаем, что свинина является продуктом локального производства. Это должна быть охлажденная свинина, потреблять которую следует в радиусе 500-700 км от места производства, поэтому мы ориентируемся в первую очередь на местный рынок. Переработчики также хотят работать на охлажденном сырье, потому что это другое качество их продуктов.

В то же время дальневосточному агропрому сейчас нужно стать сильной отраслью для того, чтобы развиться, закрыть потребности внутреннего рынка и осуществить наконец-то заветную мечту - выйти на зарубежные рынки. И здесь места хватит всем. У нас с некоторыми иностранными компаниями заключены рамочные соглашения о маркетинге и продаже мяса свинины на их рынке. Понятно, что для этого нужно много чего сделать, получить различные разрешительные документы, т. е. работать на уровне правительства.

Наше преимущество перед другими мировыми поставщиками в Азию, например той же Северной Америкой, - расстояние. Еще мы можем получить преимущества, если у нас станет эффективным растениеводство, себестоимость которого не будет превышать мировые нормы. В этом случае у нас появится возможность производить здесь относительно недорогую свинину и, соответственно, конкурировать с другими игроками на мировом рынке. Сейчас у нас низкая производительность труда практически везде, в том числе в сельском хозяйстве. Когда мы доведем основные показатели до мирового уровня, то я не вижу никаких препятствий с точки зрения экономики для экспорта в соседние государства. Даже, может быть, дальше, чем Корея, Япония, Китай. Мясо - это вершина сельскохозяйственного производства, переработки зерна. Экспортировать мясо - это, на мой взгляд, сравнимо с экспортом каких-то технологических продуктов. Тем более в мире сейчас перераспределяются продовольственные потоки, и если Россия найдет свое место на мировом рынке, то это будет прорыв. Это будет выгодно для всех. 

Елена АБАШЕВА.  Журнал "Дальневосточный капитал", август, 2015 год.