Дальневосточный фокус. Как делать бизнес на Дальнем Востоке?

Журнал "Дальневосточный капитал" N10, в котором опубликован рейтинг "150 КРУПНЕЙШИХ КОМПАНИЙ" поступил в продажу. Заказать и купить pdf-версию рейтинга можно по телефону 8-423-245-04-85 или по электронной почте priem@zrpress.ru. Стоимость электронной версии 1500 рублей.

Между тем в кулуарах ВЭФ-2017 вспоминали старый анекдот про чукчу. Помните? Выходит чукча к Берингову проливу и кричит: «Нищие!» Другой чукча спрашивает: «На кого ругаешься, однако?» Тот поясняет: «Аляску купили, а на Чукотку денег не хватило».

Нечто подобное происходит сегодня у нас. Бытует такое настроение среди дальневосточников. Только в отношении федерального центра, у которого хватило средств на финансирование новых проектов и не хватило - на выравнивание жизненного стандарта с общероссийским для жителей региона. И подавно не будет - на выравнивание экономических условий ведения бизнеса с центральными районами страны. Бизнес здесь затратнее делают энерготарифы, транспортные составляющие, перекладывание на бизнес государственных обязательств на оплату льгот, коэффициентов работающим дальневосточникам и т.д.

Денег нет

По мнению академика РАН, руководителя Института экономических исследований Павла Минакира, «экономика региона уже больше 10 лет развивается двухлетними циклами: два года рост производства, рост налоговых поступлений, доходов населения, потом спад, потом опять два года роста. Это связано с циклами внешнего спроса и циклами общей конъюнктуры добычи сырья... Кроме нефти и газа Сахалина основой экономики нашего региона является добыча руды, угля, золота, серебра, платины, олова, алмазов, рыбы. Перерабатывающих производств у нас по-прежнему мало. Поэтому в экономике есть скачки вверх-вниз, но движения вперед нет», - говорит академик.

Досье «Дальневосточного капитала»: Место в Рейтинге эффективности бизнеса ДВ является интегральным показателем. Методика оценки эффективности бизнеса была разработана экс-руководителем Рейтингового агентства «Золотого Рога», к.э.н. Андреем БЛИНОВЫМ при участии экспертов из РО ФСФО, НП «Профессионал», ОАО «Дальаудит» и профильных специалистов администраций Приморского и Хабаровского краев, Сахалинской области 14 лет назад. Для составления Рейтинга берутся реальные цифры следующих аспектов финансово-хозяйственной деятельности компании: общая рентабельность деятельности за год, величина чистой прибыли и изменение прибыльности продаж, коэффициент оборачиваемости активов в текущем году и коэффициент финансовой устойчивости. Для их сопоставления используется метод рейтинговой оценки - каждый из 5 показателей ранжируется в единицах от 1 до 100 баллов. Для вывода интегрального показателя использованы удельные коэффициенты от 0,10 коэффициента финансовой устойчивости до 0,35 удельного коэффициента общей рентабельности. Сумма всех показателей и дает единый критерий оценки эффективности бизнеса без скидок на конъюнктуру рынка.

Наши рейтинги эффективности Топ-150 за последние годы подтверждают это. Собственная инвестиционная заначка региональных компаний за последние три года истощилась. Это хорошо видно по сальдо прибылей и убытков 2016 г. крупнейших компаний Дальневосточного региона. Конечно, к уровню 2015-го сальдо выросло в 2,6 раза (даже без учета большинства золотодобывающих компаний), но объемы точно упали. Только в 2015-м Топ-150 имел темп прироста 7,5%, а в 2016-м набрал по кругу всего-то 1,5%.

 

Средняя рентабельность в промышленности региона составила 6,4%, да и то благодаря добыче и переработке драгметаллов и алмазов. В абсолютных цифрах золотодобывающие компании дали больше половины чистой прибыли региона. Отрасль нефти и газа - от скважины до танкера - обеспечила рентабельность в 11% при падении объемов более 15%. Потери в прибыли на сахалинских проектах - тому подтверждение.

Денег в прошлом году не было не только у премьера страны, но и у реально работающего на территории бизнеса. Ни на модернизацию оборудования, ни на развитие собственного производства. Кроме золотодобывающей, угольной и рыбной промышленности, где общая рентабельность составила от 25% и выше. Да, у этих рудников и шахт есть акционеры, они далеко от вечных мерзлот. Но, забегая вперед, в 2017-м скажем, что они определились с прибылью в пользу «мерзлот» - отдали дивиденды в будущее компаний.

Судя по показателям крупнейших налогоплательщиков ДВ, не было средств и у властей. Стремительно росла кредиторская задолженность бюджетов практически всех дальневосточных субъектов. Так что региональные власти в государственно-частном партнерстве (ГЧП) оказались слабым партнером, не только в миссии посредника между реальным бизнесом и «тумбочкой, где лежат деньги», но и в поддержке социальной инфраструктуры. Это наглядно видно на отраслях, ориентированных на население.

По мнению экспертов, строительство тянет вниз общее падение производства, торговлю - слабое восстановление потребительского спроса, а в обрабатывающей промышленности - сокращение гособоронзаказа. Действительно, машиностроители региона заканчивают третий год подряд с «минусовыми» отчетами. Даже те, что с заказами Минобороны. Но систему оплаты заказов по факту почему-то не пересматривают. Выиграл аукцион - беги в банк. И никто тебе проценты за кредит не компенсирует.

Многолетние убытки и у энергетиков. Причем не только у «Дальневосточной генерирующей компании» (ПАО), но и локальных энергомонополистов. Регионы предпринимают попытки покрыть растущие потребности в энергии новых проектов за счет «случайных» дополнительных мощностей, как то небольшая газотурбинная станция или плавучая атомная, иные альтернативные источники. Но у регионов имеются программы хотя бы на 5 лет (иначе не получишь дотации на компенсации населению). Есть бизнес-план и у ПАО «РусГидро», которое управляет энергомощностями 5 регионов ДФО, объединенными в единую энергетическую систему ОЭС. Но согласитесь, у бизнес-корпорации и территорий разные интересы. И программа должна быть все-таки государственной.

С 1 июля наконец заработал механизм выравнивания энерготарифов для дальневосточного бизнеса за счет субсидирования. Лишь на 3 года и лишь для 5 регионов, у которых локальные системы: Саха (северные регионы Якутии), Магадан, Камчатка, Чукотка и Сахалин. Временная мера. Между тем проблема низкой эффективности энергетической системы Дальнего Востока стоит остро на всем пространстве. Комплексной программы развития системы нет.

На ВЭФ прозвучало о необходимости перекинуть энергомост с Сахалина на Хоккайдо. А кто и когда перекинет энергомост на Сахалин, где дефицит мощностей не только на Курилах? Однако даже в проекте не значится задача закольцевать регион с выходом на дешевую энергию гидроресурсов Сибири и Амурской области. С изменением доступности энергоносителей давно пора пересмотреть топливный баланс ТЭЦ, ТЭС, ГРЭС, многочисленных котельных и разобраться с тарифообразованием. Стоит ли удивляться, если окажется, что за счет тарифов энергетические госкомпании пытаются сохранить инвестиционную составляющую. В итоге высокие тарифы привели к проблеме неплатежей. На начало 2016 года потребители задолжали энергетикам 7,5 млрд руб. Отсюда и рост выручки за прошлый год сборщика платежей - ПАО «ДЭК», применившего жесткие меры вплоть до отключений.

Может, правы эксперты, утверждая, что все проблемы Дальневосточного региона в огромной доле государственной экономики?

Впрочем, споры вокруг доли государства в экономике России - от 70% по Кудрину до 12% по Росстату - продолжаются не первый год. Однако на Дальнем Востоке госдоля не больше, чем по России. Ведь сектор добычи полезных ископаемых наиболее приватизирован. Доля частной собственности в нем составляет 68% плюс доля смешанной собственности с участием иностранного капитала - 19%. На Дальнем Востоке даже добыча нефти и газа на шельфе - в ведении СП, не говоря уж о рыбных промыслах и добыче драгметаллов. В экономике, ориентированной на экспорт, без сомнений преобладает частный капитал.

Кстати, в нашем рейтинге Топ-150 можно набрать немало примеров эффективности бизнеса компаний разной собственности. Так, после завершения реконструкции - причем за счет внутренних инвестиций и привлечения кредитов - «Хабаровский НПЗ» и «РН-Комсомольский НПЗ» поднялись на верхние строчки российского рейтинга по глубине переработки нефти - 96,6% и 97,4%, вырабатывая бензин «Евро-5». Рынок японских иномарок в регионе заставил нефтепереработчиков оперативно откликнуться на спрос.

 

Обращает на себя внимание отраслевая специализация Топ-10 самых эффективных компаний за последние 5 лет. Все лидеры ориентированы на внешние рынки. Дальневосточная экономика продолжает увеличивать свой сырьевой крен: прибыльность любого бизнеса, кроме добычи полезных ископаемых и биоресурсов с их последующей транспортировкой за рубеж, стремительно сокращается.

По структуре капитала все компании в Топ-10 - частные, кроме АК «АЛРОСА», где в свободном обращении 34% акций (после успешной приватизации 10,9% в июле прошлого года доля РФ в алмазной компании сократилась до 33,1%). Другие лидеры года встроены в вертикально интегрированные компании, где от дальневосточных «дочек» ждут только прибыли, поэтому оптимизируют затраты (фонд оплаты труда, социалку, экологию и т.д.).

Может, вопрос системных кризисов в экономике Дальнего Востока глубже? Ректор РАНХиГС Владимир МАУ, например, уверен, что ключевым фактором экономического развития Дальнего Востока является «качество государственного управления».

Вторит ему и Алексей РАХМАНОВ, президент АО «Объединенная судостроительная корпорация»: «Пришло время глубоко задуматься. Мы зарегулированы с трех сторон. Ладно, если б были сугубо рыночной компанией и боролись за структуру себестоимости. Тогда было бы понятно: если я сокращу издержки в пять раз, то я же сэкономленное и получу. Но нет: у нас каждый рубль сокращенных издержек идет в уменьшение себестоимости, уменьшает выручку и EBITDA. Таким образом, стимула сокращать издержки нет. С другой стороны, если мы будем просто сидеть на печи, через пять лет технологии необратимо уйдут вперед и придется снова привлекать бюджетные деньги на развитие».

Иными словами, наращивать активы госэкономики на Дальнем Востоке - порождать неэффективный бизнес.

Мини-экономика на мегапространстве

Споры вокруг Восточной программы правительства не утихают уже три года. Обсуждая проекты 15 законов, утвердивших новые инструменты развития, представители регионального бизнеса бурно пытались доказать, что законопроекты нарушают конкуренцию на региональном рынке. ТОРы, свободный порт Владивосток, государственная целевая поддержка инвестиционных проектов стали, по выражению главного проводника НЭПа - восточного министра, «конвейером» по запуску новых проектов и старту новых производств, сформировав на Дальнем Востоке качественно новую экономику.

«Сформировав» - это, пожалуй, спешим. Но логика Министерства развития Дальнего Востока понятна. По словам министра, мультипликатор новых проектов приближается к значению 1 к 20, когда «один рубль бюджетных денег, вложенных в создание территории опережающего развития, дает уже сегодня около 20 рублей частных инвестиций», и регионы, мол, уже получают первые налоги от инвесторов.

Если взять в зачет такие проекты, как запуск ГОКа на Наталкинском месторождении («Рудник им. Матросова»), то ПАО «Полюс», затратив свыше $2 млрд на его освоение, 8 лет откладывало начало добычи. Пока год назад, опять же в рамках ВЭФ, не было заключено соглашение, в соответствии с которым золотодобывающей компании предоставляется субсидия из бюджета на сумму 9,9 млрд руб. на компенсацию возведения линии электропередачи 220 кВ. Эдакие фьючерсы с отсрочкой платежа.

Свой угольный мегапроект собственники ГК «Колмар» (60% контролируется фондом Volga Resources и Gunvor) начинали на свой страх и риск 7 лет назад. «Когда мы начинали строительство, нас пугали тем, что мы никогда не вывезем уголь из Якутии, что мы зарываем туда деньги и технологии, - вспоминает Сергей Цивилев, генеральный директор ООО «УК «Колмар». - Так вот, эти люди ошиблись. Мы производим и вывозим. Однако на сегодня главная проблема - это ускорение темпов строительства железной дороги». И 3 августа Владимир Путин поручил правительству обеспечить финансирование модернизации Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожных магистралей. Президент распорядился выделить из Фонда национального благосостояния 100 млрд руб. в 2017 г. и до 50 млрд - в 2018 г.

Государство финансирует создание инфраструктуры через инструмент прямой субсидии инвестору. В общей сложности при помощи данного механизма в макрорегионе уже реализуется 14 проектов, суммарный объем частных инвестиций по которым составляет 294 млрд рублей. Среди получателей государственной инфраструктурной поддержки - три золотопромышленных проекта, два угледобывающих предприятия, три сельскохозяйственных комплекса в Хабаровском крае, лесопромышленное производство, портовый терминал. Заметим, инфраструктура может быть использована и другим бизнесом.

Еще два мегапроекта заложено в Приамурье - Амурский газохимический комплекс корпорации «СИБУР» и Амурский газоперерабатывающий завод «Газпрома». Кстати, оба связаны с государственной газовой компанией КНР. И, в отличие от многих бизнес-проектов резидентов ТОР, здесь начали от «печки» - обеспечили запасом сырья, потом решили вопрос доставки. А когда положили в сейф договоры на сбыт, тогда уж - проект, стройка и… создание ТОР в окрестностях г. Свободного. По такой же схеме развивается проект «Роснефти» - Восточный нефтехимический комплекс в Приморье.

Уникальные производства. Новые отрасли на территории областей и краев. «Якорные» мегапроекты… А если заглянуть в набор других проектов? Получается, что усилиями правительства на востоке России, да еще под надзором президента, создаются оазисы новой экономики на территориях опережающего развития и свободного порта Владивосток.

Вполне возможно, что те самые первые заявленные 85 предприятий до конца этого года вступят в строй. Только в наш рейтинг 150 крупнейших компаний ДВ они попадут, если попадут, через 5 лет, может - через 10. Региональные бюджеты получат доходы от новых предприятий точно через 10 лет. Ну если не считать проекты, начатые за 10 лет до НЭПа, когда, собственно, и начался массовый поход российского капитала на Дальний Восток. Они действительно вступают в строй. Первенец большого автомобильного завода «Соллерс-ДВ» в топе уже не первый год. Назло скептикам пережил обвальный кризис и начинает новый проект - по изготовлению автомобильных моторов. Так, первый игрок интегрированной игорной зоны «Приморье» - ООО «Джи1 Интертейнмент» впервые вошел в наш Топ-150 и уже платит полмиллиарда налогов.

Дезориентация бизнеса

Кто и сколько будет компенсировать налоговые льготы резидентов ТОР региональным бюджетам, пока подсчитать трудно. По словам руководителя УФНС России по Приморскому краю Галины Колесниковой, резиденты ТОР обязаны перечислять НДФЛ за новых работников в краевые и местные бюджеты, и потери бюджета Приморского края за счет налога на прибыль организаций будут частично компенсированы увеличением поступлений по НДФЛ. Фактически именно участники нашего Топ-150 крупнейших предприятий - основа экономики трети российской территории и бюджетов 9 дальневосточных регионов на ближайшие годы.

Досье «Дальневосточного капитала»: Фразу «Поворот на Восток» 30 лет назад произнес во Владивостоке генсек СССР Михаил Горбачев. Принятая им 15-летняя программа должна была спасти хозяйственный комплекс Дальнего Востока и обеспечить его интеграцию с тихоокеанскими экономиками. Не выполнена. В новейшей истории тезис о необходимости «спасать» Дальний Восток был озвучен в 2001 г. в Благовещенске вновь избранным президентом РФ Владимиром Путиным. В 2002 г. была принята очередная государственная программа развития региона. Не выполнена. В 2008-2012 гг. огромные государственные средства вложены в подготовку и проведение во Владивостоке саммита АТЭС. В 2009 г. было создано Министерство по развитию Дальнего Востока, в 2012-м полномочный представитель президента РФ на Дальнем Востоке стал по совместительству вице-премьером Правительства РФ. И, наконец, в 2015-2016 гг. были приняты федеральные законы о «новой экономической политике» на Дальнем Востоке - ТОРы, свободный порт Владивосток, «дальневосточный гектар», новые меры стимулирования инвестиций - транспортные субсидии, выравнивание энерготарифов.

Сегодня в нашем рейтинге эффективности - 150 крупнейших компаний Дальнего Востока. Только у кого будет больше чистая прибыль при наличии налоговых преференций завтра?

По данным Института экономических исследований ДВО РАН, регион, по сути, себя окупает. Так, консолидированный бюджет ДФО в 2015 г. собрал 703,9 млрд руб., из них регионам оставили 473,7 млрд - 69%, а затем вернули из федерального центра назад - уже в виде трансфертов - 300,9 млрд руб. Причем за 8 лет суммы изъятий увеличились в разы, а сумма дотаций осталась почти на том же уровне.

Впрочем, увеличение сумм дотаций бюджетам и прямых субсидий в инфраструктуру практически не изменят экономические условия ведения бизнеса компаний, входящих в нынешний Топ-150. Сегодня они фактически стали «нерезидентами» в регионе. Не в том смысле, что платят налоги в другой стране, как раз наоборот - содержат инфраструктуру и нынешнее работающее население региона. Но им есть отчего остановиться и задуматься, глядя, как Министерство развития Дальнего Востока и 4 государственные корпорации, не покладая рук, пытаются в теплицах вырастить новые бизнес-структуры.

Бог с ним, если это страусиная или перепелиная фермы - такие проекты почему-то быстро находят поддержку, в том числе инвестиционную, в структурах НЭПа. А если, скажем, сахарный завод в рамках ТОР «Хабаровск»? Здесь и офисах НЭПа предложение иностранного инвестора о переработке тростникового сырца из Таиланда везде приняли на ура. Налоговые льготы, включая таможенный режим, новую инфраструктуру - гарантируем. Разрушим монополию единственного на Дальнем Востоке сахарного комбината из Приморья!

А ведь простейшее маркетинговое исследование рынка подтвердило бы: монополии давно уж нет. Не один десяток лет сахзавод в Уссурийске борется с демпингом китайского сахара, заполонившего регион. Берет ассортиментом, а торговая марка «Приморский сахар» известна каждому дальневосточнику как знак качества. Накануне ВЭФ-2017 сахарный комбинат остановился и, похоже, навсегда. Запретительные пошлины на ввоз того самого тростникового сырья в угоду свекловодам западных регионов России (им свеклу некуда сбывать, а везти за 10 000 км нереально) сделали производство в Приморье, рядом с южными портами, нерентабельным.

Собственники предлагают возродить свеклосахарное производство в регионе. ООО «Приморский сахар» (участник Топ-150 прошлых лет) подготовило проект перестройки технологического комплекса завода, документация прошла государственную экспертизу. Однако проект никого не заинтересовал в «коридорах власти»: предприятие находится на другой окраине Уссурийска, далеко от ТОР «Михайловская». Наверное, потому завод с 80-летней историей, профессиональными кадрами, готовой социальной инфраструктурой (жилье, школы, больницы и т.д.) оказался никому не нужен.

Построим новый. Найдем дополнительные энергомощности. Протянем новые ж/д пути. Переманим с хабаровских предприятий кадры (иначе надо строить новый жилой микрорайон с социальной базой). Конечно, региональный бюджет Приморского края потеряет былые налоги уже сегодня. Но ведь соседнего! У нас много резервов на Дальнем Востоке... Это сарказм.

В ТОР «Белогорск» 6 сентября 2017 г. введен в строй Амурский маслоэкстракционный завод, а в Уссурийске масложиркомбинат «Приморская соя» - с технологиями, специалистами и бременем налогов - накрывается медным тазом…

О судьбе АО «Теплоозерский цементный завод», что в Еврейской автономной области, «ДК» уже писал. Теплоозерск выпал из нашего Топ-100 три года назад вместе со всей областью - ни одно предприятие из ЕАО не дотянуло до планки в 3 млрд руб. годовой выручки. С приходом кризиса на стройплощадки региона продукция из Теплоозерска не нашла сбыта. Демпинг китайского цемента сегодня давит даже такого гиганта, как «Востокцемент». Довод контролеров: пусть некачественно, зато дешево - что еще надо в освоении государственных подрядов?! Отечественную стройиндустрию попытались защитить таможенными пошлинами. Тогда родился проект Березовского цементного завода в Амурской области: привозим из Китая полуфабрикат-клинкер, здесь доводим до «пыли» и продаем - без пошлин.

Пробную партию цемзавод дал еще в 2015-м. Но через год уже действующему предприятию подарили преференции ТОР «Приамурская» - конкурентные преимущества перед цемзаводами Якутии, Еврейской АО и Приморского края. За что? Последнее, что мы нашли в открытом доступе о Березовском заводе, - резидент задолжал 3,3 млн руб. рабочим, а выпущенная продукция все еще проходит государственную сертификацию. Однако разные марки цемента нужны для дорог, причалов, космодрома, жилья и школ. Не из каждого известняка их сделаешь. Но китайцы - народ упорный. Попробовали - почти получилось.

Теперь рядом с цемзаводом в пос. Березовка уже строится Амурский нефтеперерабатывающий завод. На территории той самой ТОР, в льготном режиме НЭПа. По словам генерального директора, только на таможенной пошлине по ввозу технологического оборудования сэкономлено 80 млрд руб. Инвестор - ООО «Амурская энергетическая компания» (в «АЭК» частный китайский капитал) ведет свою историю с 2005 года, добиваясь доступа к сырой нефти. Получить лицензию на добычу стратегического сырья в России сегодня иностранной компании сложно. Чай не 90-е.

За 10 лет китайская компания с русским лицом (не только юридическим) трижды пыталась получить допуск к ВСТО. И всякий раз «Транснефть» отвечала: все расписано, нет свободных ресурсов в трубе. Однако китайский проект нефтепереработки вместе с уставным капиталом рос. Первоначально планировали «ошкурить бревна», чтобы провезти через границу по низкой пошлине как экспорт готовой продукции (такой прием повсеместно используется на вывозе леса - не кругляк, а пиломатериалы). А рядом, за Амуром, собирались строить нефтехимический комплекс с большой прибавочной стоимостью. Но в попытках пройти госэкспертизу заводик нефтеперегонки с мазутом на выходе (глубина переработки до 70%) превратился уже в НПЗ мощностью в полмиллиона тонн и глубиной переработки 92%.

На площадках ВЭФ-2017 гендиректор громко лоббировал интересы небольших нефтедобывающих компаний Восточной Сибири, которых минует нефтепровод. Его пропускная способность и впрямь зафрахтована на годы вперед. О сотнях миллиардов новых инвестиций на ВСТО-3 из Якутии можно говорить разве что после завершения «Силы Сибири». Однако Амурский НПЗ поддержан властями - от губернатора до министра, а значит, рано или поздно кто-то походатайствует выделить поставки нефти по РЖД. До сдачи номера проект «Амурского НПЗ» не прошел экспертизу. Но завод-то за забором ТОР уже строится!

Министерство не скрывает, что нацелено на новое производство. А кто будет создавать баланс производительных сил региона? Тратятся ведь немалые деньги. И явно не для того, чтобы завлечь новых россиян на Восток, выселив старых?

Примеров, как новые проекты вторгаются в рынок дальневосточного пространства и, пользуясь преференциями как конкурентными преимущества, опускают действующий бизнес региона, - сотни. И новые проекты действительно строятся на пустом месте, прореживая рабочие места в имеющихся городах, отвлекая на себя средства региональных бюджетов, имеющийся энергетический и транспортный потенциал. Передел ресурсов в пользу новых сил.

 

Год выжидания - а может, доработают программу? - закончился. Региональному бизнесу, включая участников Топ-150, приходится поспешать с диверсификацией бизнеса, чтобы застолбить участок на территории свободного порта Владивосток, а при этом еще и не обвалить свой действующий бизнес. Как это случилось с группой компаний «Транзит-ДВ». До регистрации в ТОРе «Транзит-ДВ» так и не добралась. Захлебнулась в долларовых кредитах, которые ей отзывчиво ссудили госбанки накануне валютного спринта в 2015-м. И Топ-2016 недосчитался сразу трех компаний группы.

Реально работающий на территории бизнес попал в заведомо проигрышную ситуацию - в неконкурентные условия. Сегодня дальневосточные корпорации и холдинги предпринимают все усилия, чтобы запрыгнуть за забор таможенной зоны и налогового рая, переписывают проекты - не под актуальный спрос внутреннего рынка и партнеров на рынке АТР, а под набор льгот и инвестиций. Пересматривают стратегию. Не на самоокупаемость проекта, не на эффективный бизнес, а на 10 лет послаблений.

Не в этом ли кроется ответ на вопрос, почему на Дальнем Востоке в 2016 году упал индекс промышленного роста? Коней меняем на переправе. 

 

Елена БАРКОВА.

Журнал "Дальневосточный капитал", октябрь, 2017 год.