Сельское хозяйство Дальнего Востока набирает обороты

Сегодня эксперты с большей уверенностью, чем еще несколько лет назад, говорят о том, что этот рост будет продолжен. Перспективы продовольственного рынка вполне понятны, его основной тренд остается неизменным: спрос, а за ним и цены на продукты питания стабильно растут. А значит, при всех рисках самого сельхозпроизводства инвестиционная привлекательность отрасли остается довольно высокой, что, собственно, и подтвердили те масштабные региональные проекты, реализацией которых в первую очередь были отмечены успехи отрасли в отдельных регионах.

Пора возвращать долги

Земля, как известно, – в сельском хозяйстве основное средство производства. От ее состояния и возможностей зависит в значительной степени и результат. Дальневосточные земли в этом смысле оказались в тех же условиях, что и сельхозугодья всей страны. Земля давно уже обделена вниманием со стороны государства, а ее состояние, здоровье зависят от отношения к ней того, как правило, отдельного частного лица или группы лиц, которые ее используют. Понятно, что при отсутствии должного регулирования и контроля со стороны государства и в связи со сложным финансовым состоянием многих сельхозпредприятий проблема качества земли с каждым годом все больше обостряется.

«Необходимо вернуться к практике окультуривания земель на Дальнем Востоке, – говорит заместитель директора по научной работе Приморского НИИСХ Россельхозакадемии Алексей ЕМЕЛЬЯНОВ, – этим не занимались уже 20 лет. Сегодня в ДФО более 70% составляют кислые почвы. Это самый худший показатель среди федеральных округов. Кроме того, более 50% пашни с низким содержанием фосфора, т. е. сейчас требуется фосфоритование. Это фундаментальная проблема. С почвами необходимо работать».

Конечно, и земли везде разные, и плодородие разное. Если в Краснодаре на полутораметровом черноземе ведется производство и запас прочности позволяет не заниматься какое-то время этими принципиальными вопросами экономики любого сельхозпредприятия, то на Дальнем Востоке этот слой земли составляет в среднем 15 см. И нашим хозяйствам, чтобы рентабельно работать, нужны другие затраты. Потому и отдача здесь другая, и поддержка, чтобы выровнять возможности сельхозпроизводителей, тоже требуется другая. Земля в регионе всегда была эффективной, отмечают специалисты, но с ней надо работать, как с любым средством производства, а не бесконечно эксплуатировать, не возвращая ничего.

«Сельское хозяйство нельзя рассматривать исключительно как бизнес, он и социальную нагрузку несет, и государственную, – говорит Алексей Емельянов. – В конце концов, это вопрос продовольственной безопасности страны. К вопросам государственного значения должны относиться такие меры, как поддержка освоения залежных земель, комплексного агрохимического окультуривания, повышения плодородия пашни, обследование земель, постоянный мониторинг. Например, в Приморском крае, единственном из субъектов ДФО, несколько лет назад была ликвидирована агрохимическая служба. А ведь это один из основных земледельческих регионов Дальнего Востока, и именно он не имеет сейчас службы, которая вела бы постоянное наблюдение за состоянием пашни».

Земли перестают пустовать

Собственно земли сельхозназначения и самую ценную их категорию – сельхозугодья – сегодня имеет практически каждый регион Дальнего Востока. Конечно, не все они богаты пашней, но для северных, в основном скотоводческих регионов большое значение имеют прежде всего пастбища. Пашня же сосредоточена там, где для развития растениеводства имеются необходимые природно-климатические условия. Это в большей степени южные земли Дальнего Востока.

В структуре сельскохозяйственных угодий ДФО пашня занимает 51%. В принципе, эта категория земли имеется даже на Чукотке, правда, всего 10 га. Зато именно этот небольшой участок в районе поселка Марково Анадырского района позволяет самому северному региону иметь свои собственные капустные поля. Да и картофель при желании можно вырастить в этом месте. «Картофель у нас не цветет, – говорят местные специалисты, – но клубни успевает дать».

Впрочем, ситуация на Чукотке все же исключение из правил. В общей сложности пашня на Дальнем Востоке составляет 2292,5 тыс. га. Наибольшее количество гектаров находится в Амурской области, на долю которой приходится 53% всех имеющихся пахотных земель в округе. На втором месте по этому показателю Приморский край.

Другая значимая категория земель сельхозназначения – кормовые угодья, которые на Дальнем Востоке занимают 1824,4 тыс. га. Это сенокосы и пастбища. При этом залежные земли, та самая категория, которая, в общем-то, и стала поводом для активизировавшихся в последнее время разговоров о необходимости привлечения иностранных инвесторов на дальневосточные земли с передачей им в долгосрочную аренду этих земельных угодий, составляет всего 291,8 тыс. га. на весь Дальневосточный федеральный округ.

В последние годы в регионах было сделано немало для того, чтобы эти земли не пустовали. Региональные программы ежегодно стимулировали ввод в оборот новых гектаров. В Амурской области, например, по данным регионального минсельхоза, из 1430,5 тыс. га пашни в обработке находится 1041 тыс. га. Ежегодно на протяжении последних пяти лет сельхозтоваропроизводителями области поднимается и вводится в оборот около 80 тыс. га залежных земель. В прошлом году пашня приросла на 142,7 тыс. га.

С таким темпами ввода пустующей пашни в оборот можно ожидать в ближайшие годы 100%-ного использования этой категории сельхозугодий. Сегодня в области уже задействовано в сельхозпроизводстве 73% пашни. При этом потенциал региона в расширении посевных площадей специалисты рассматривают уже не только с точки зрения увеличения площади за счет вовлечения в оборот неиспользуемой пашни и распашки залежных земель, но и за счет вовлечения в сельскохозяйственный оборот находящихся в запасе сельскохозяйственных угодий (пашни и залежи).

Именно поэтому в областном минсельхозе считают передачу земель в долгосрочную аренду иностранцам нецелесообразной. Ведь область уже столкнулась с проблемой острой конкуренции за землю. «Нам в первую очередь необходимо обеспечить местных российских сельхозтоваропроизводителей этим средством производства», – прокомментировали в минсельхозе. Сегодня в Амурской области нет ни одного официально зарегистрированного иностранного сельскохозяйственного предприятия.

Не отстает от соседей и другой южный регион Дальнего Востока. Довольно высокий процент задействованных в производстве земель в Еврейской автономной области. Из 247 тыс. га угодий хозяйства региона используют 209,9 тыс. га, что несколько превышает даже показатели Амурской области. При этом здесь едва ли не наибольший удельный вес иностранных компаний, работающих на земле. ЕАО, как никто другой в округе, активно привлекает иностранные инвестиции в эту отрасль. На небольшой ее территории осуществляют деятельность 28 предприятий со 100%-ным китайским капиталом.

Конечно, столь благоприятная для развития сельского хозяйства и увеличения производства продуктов питания ситуация складывается далеко не в каждом регионе Дальнего Востока. Да и сама Амурская область не избежала проблем. И уж тем более с ними столкнулись малоземельные северные регионы, где ввод в производство новых пахотных земель не сильно заметен. Например, в Магаданской области из 21,5 тыс. га пашни используется только 6 тыс. га. И, по данным комитета сельского хозяйства и продовольствия, желающих взять землю в аренду совсем немного. В принципе, интерес если и проявляют, то исключительно к землям, находящимся рядом с Магаданом. Но тысячи гектаров пашни, удаленных от города, уже много лет не интересуют никого. Даже иностранцев.

Схожие проблемы и в другом северном регионе, не очень богатом пахотными землями. Как сообщили в пресс-службе якутского минсельхоза, одним из острых вопросов сельского хозяйства Республики Саха (Якутия) является проблема заброшенных сенокосов, пашни. Из общей площади угодий 886 тыс. га пашня в регионе составляет 93,9 тыс. га. Во многих муниципальных образованиях пахотные земли не используются по назначению или же используются как сенокосные.

В качестве причин специалисты называют в том числе и потери плодородия почв. И в этом регионе интенсивно идут процессы снижения гумуса, засоления, биогенного загрязнения, нарушение баланса питательных элементов, водная, ветровая эрозия, криогенные процессы (морозобойное растрескивание, термокарст), вызывающие просадки поверхности. В прошлом году республиканский бюджет выделил на мероприятия по восстановлению неиспользуемых пашен 19471 тыс. руб. Эти мероприятия коснулись только 3610 га.

Впрочем, не все малоземельные территории оказались в подобной ситуации. Те из них, которые не являются северными, но при этом имеют относительно небольшое количество пашни, стремятся все-таки максимально задействовать ее в производстве. И спрос, судя по всему, на их земли достаточно высокий. Скажем, Сахалинская область имеет в наличие пашни только 35,6 тыс. га из 82 тыс. га сельхозугодий. При этом 25 тыс. га из них отдано под производство овощей и кормовых культур. Фактически не используется сегодня только около 30% пахотных земель в регионе. Конечно, далеко не последнюю роль в этом сыграли средства, направленные на поддержание качества земли.

«Областной программой развития сельского хозяйства предусмотрены средства производителям области, кроме граждан, ведущих личное подсобное хозяйство, на мероприятия по поддержанию почвенного плодородия, в том числе и на вовлечение в оборот залежных земель, – рассказывает начальник отдела растениеводства, мелиорации и механизации минсельхоза Сахалинской области Геннадий ЛЫСЕНКО. – Программа предусматривает целый перечень мер, среди которых, прежде всего, известкование, комплекс работ по внесению торфа и органических удобрений. Эти мероприятия бюджет области субсидирует до 80% от стоимости работ. Кроме этого мы выплачиваем до 30% затрат на приобретение и доставку минеральных удобрений отечественного производства, на проведение агрохимического обследования земель и на мероприятия по реконструкции мелиоративных систем».

И все же не в каждом регионе Дальнего Востока, где предусматривалась местными программами поддержка ввода в оборот неиспользуемых участков земли, эти меры уже привели к существенным результатам в землепользовании. Камчатка, например, даже приняла отдельную программу по повышению плодородия почв в регионе, которой предусмотрен комплекс мер, включающий в себя затраты на проведение реконструкций и ремонта мелиоративных систем, субсидирование приобретения минеральных удобрений, приготовление и транспортировку торфокомпоста и т. д. Тем не менее из 52 тыс. га пашни посевные площади составили только 22,9 тыс. га. А это значит, что пока в регионе не используют даже половины имеющихся пахотных земель. Очевидно, причины не сводятся исключительно к качеству земли.

И уж тем более странно выглядит на общем фоне Приморский край, где задействовано только 55,6% пашни, ведь его территории никак не относятся ни к северным, ни к малоземельным. Казалось бы, здесь наиболее благоприятные природно-климатические условия для освоения пахотных земель, а их в структуре сельскохозяйственных угодий региона 58,3%. Однако из 669,7 тыс. га пашни в 2011 году было засеяно только 340 тыс. га., причем прирост в сравнении с предыдущим годом составил 8,5%.

В Приморском крае действует программа субсидирования освоения залежных земель, и для участия в ней принимаются проекты по освоению пашни даже той, которая всего три года не обрабатывалась. В последнее время в крае ежегодно осваивалось в среднем по 20 тыс. га залежи. Размер ставки субсидии в 2012 году составляет 50% от фактически произведенных затрат на 1 га, правда, не свыше 4 тыс. руб.

Кстати, именно Приморский край имеет, пожалуй, наиболее богатый опыт сотрудничества с иностранцами, и даже какая-то часть залежных гектаров была введена в оборот их средствами. На землях края сегодня работает компания с новозеландским капиталом, 5 южнокорейских холдингов и немереное количество китайцев: от владельцев крупных хозяйств до мелких арендаторов.

«Привлекать иностранные инвестиции на Дальний Восток надо, – считает Алексей Емельянов, – но вместе с современными технологиями. Для нас не может быть приемлемым вариант, когда нас пытаются убедить, что русские не могут работать, что надо миллион китайцев сюда привезти, раздать им тяпки, и они будут обрабатывать наши пустующие гектары. Дальний Восток в прошлом году произвел 65% всей полученной в стране сои, продуктивность коров Амурской области и Приморского края выше среднероссийской, урожайность кукурузы, ценного кормового компонента, в Приморье почти в полтора раза выше, чем в среднем по стране. И вот теперь, когда начался реальный рост производства в сельском хозяйстве ДФО, возникли разговоры о том, что русские не умеют работать на этой земле и нужны иностранцы. Конечно, есть отдельные направления, где нам сейчас не обойтись без иностранной рабочей силы. Но что касается инвесторов, то привлекать надо лучшее, что есть в мире, эффективные технологии, широкозахватную высокопроизводительную технику, которая не потребует большого количества работников на земле».

Паевая конкуренция

Несмотря на успехи с вводом в оборот новых гектаров сельскохозяйственной земли, все же еще остается значительное количество пашни, незадействованной в производстве. По некоторым оценкам, в ДФО такой земли около 40%. Часть из них находится под парами, но основная доля – безхозные.

В то же время специалисты почти каждого региона отмечают обостряющуюся конкурентную борьбу за эти земли. И если в северных районах ситуация зачастую выглядит не столь остро, то на юге Дальнего Востока России повышающийся ежегодно спрос приводит иногда к катастрофическим последствиям передела земли для отдельных хозяйств.

Причины возникших не так давно проблем землепользования во многом связаны с приходом новых собственников на фоне слабого влияния муниципалитетов и регионов на процессы. Наиболее проблемными оказались так называемые паевые земли, появившиеся в стране после того, как государство, отменив свою монополию на землю в начале 90-х, раздало крестьянам некие бумажки, которые закрепили их право на выделение долей земли, находившейся в пользовании у работавших тогда совхозов и колхозов.

Впрочем, колхозы и совхозы, как известно, тогда же прекратили свое существование, а на их месте появились новые сельхозпредприятия с совершенно иной формой собственности. Но эти самые паи тогда в большинстве своем так и не стали юридически оформленной собственностью. Крестьяне на долгие годы оставались, по сути, владельцами не земли, а правом на ее оформление.

Законодательное регулирование выделения земельных долей началось только через 10 лет после получения прав на долю крестьянами, когда были приняты основополагающие законы для землепользователей: закон об обороте земель сельхозназначения и Земельный кодекс. Но даже появление этих законов, по большому счету, не сильно повлияло на желание крестьян в массе своей стать законными собственниками определенного участка, поскольку оставалось непонятным для них главное – что с этими землями дальше делать. К тому же сама процедура оформления оказалась для большинства из них неподъемной.

На фоне такого отношения крестьян к этой собственности интерес к ней стали проявлять новые землевладельцы: которые планировали использовать эти земли по назначению, инвестировать в развитие производства на этих ресурсах, и различного рода спекулянты и перекупщики. На первых порах, когда была скуплена основная часть этих паев, крестьяне продавали их, по сути, за копейки: цена на право оформления участка в 13-17 гектар земли доходила до 4-5 тыс. руб.

Правда, сейчас, когда на руках у крестьян уже почти не осталось этих бумаг, цена на них резко выросла. В Амурской области в зависимости от качества земли пай, который дает право на ее приобретение, сегодня стоит от 5 до 100 тыс. руб., в Приморском крае его цена находится на уровне 50-80 тыс. руб. за участок качественной земли.

Справедливости ради надо сказать, что значительная доля этих паев не была распродана неизвестно кому и, даже более того, не ушла в далекие от сельского труда руки. Часть из них вошла в уставный капитал работавших в селе предприятий, а часть была передана в аренду, платой за которую для крестьян долгие годы были льготные цены на продукцию, производившуюся в хозяйстве, и некоторые социальные расходы на содержание самого села, возложенные на предприятие.

Как уже упоминалось, операции с продажей паев породили определенный класс земельных спекулянтов. Только в одном Ханкайском районе Приморского края, где уже 72% пашни оформлено в собственность, зарегистрировано 120 собственников, причем цифра эта довольно подвижна, отмечают специалисты администрации района. Число собственников меняется регулярно, свидетельствуя об активности сделок купли-продажи. Муниципальные СМИ регулярно сообщают об очередном предложении продажи сформированного из паевых долей земельного массива. Цена на эту землю, естественно, выросла многократно. Сегодня ее предлагают по цене от 10 тыс. руб. за гектар и выше.

Такой, в общем-то, далекий от цивилизованных рыночных отношений оборот земли возможен только в том случае, когда государство не стремиться активно регулировать эти отношения. Земли используются часто не по назначению, приобретенные за копейки они могут простаивать, дожидаясь выгодной конъюнктуры цен. В то же время для производства продуктов, обеспечение которыми является продовольственной безопасностью государства, эти земли превращаются часто в сверхдорогое средство.

Труднопроходимые вопросы

Паевые земли хоть и занимают часто большую долю сельскохозяйственных земель территории, все же не являются ее единственным земельным массивом. Часть земель в соответствии с законодательством, разграничивающим собственность на землю, может принадлежать другим владельцам – региону и муниципалитету. При этом не всегда этими правами пользуются как регионы, так и муниципалитеты.

Конечно, для того чтобы это право использовать, нужно провести землеустроительные работы, получить кадастровый номер, оформить право собственности, и только потом из фонда перераспределения наделять ими производителей. Но этот путь непростой и довольно дорогостоящий. Пока муниципалитеты по большей части сформировали фонды перераспределения, не доведя процедуру оформления муниципальной земельной собственности до конца.

Тем не менее в последнее время ситуация понемногу меняется. И уже в отдельных муниципалитетах эта работа движется к концу. Например, в Тамбовском районе Амурской области, где практически 98% имеющейся пашни задействовано в сельхозпроизводстве, 98 тыс. га находится в долевой собственности, а 46 тыс. га в собственности региона и 25 тыс. остались за муниципалитетом.

В то же время в большинстве муниципалитетов регионов Дальнего Востока эту работу тормозит сложная процедура оформления, поскольку дело им приходится иметь зачастую с невостребованными долями. Муниципалитеты Амурской области, наиболее обеспеченные землями, в ряде случаев оформляют собственность отдельными участками при появлении пользователя, желающего взять ее в аренду. При этом даже процедуры оформления при особых условиях договора могут быть оплачены самим арендатором.

Не доведено до конца оформление земли и муниципалитетами Приморского края. Дело не только в том, что стоимость этого оформления исчисляется миллионами рублей, которые муниципалитетам выделить зачастую сложно, но и в том, что в отношении невостребованных долей, земли которых составляют основной потенциал для районов, сложно получить решение суда.

«Мы целый год искали 40 дольщиков, – говорит начальник управления по архитектуре, градостроительству и управлению муниципальным имуществом Хорольского района Приморского края Нина ВЕЛИХАНОВА, – чтобы оформить для суда все необходимые документы, но до сих пор до суда дело не дошло. Я думаю, что в части оформления невостребованных земельных долей российское законодательство несовершенно. Было бы удобнее, если бы в отношении дольщиков, не оформивших права на эту собственность, был определен срок, по истечению которого муниципалитеты могли без их участия оформить свое право собственности на эти земли».

Пока муниципалитеты решают труднопроходимые вопросы по оформлению земельной собственности, распоряжаться землей, отдавать желающим участки в аренду им приходится через фонды перераспределения. В основном стоимость аренды в этих условиях остается относительно невысокой, муниципалитеты, зачастую стараются ограничить аренду уровнем земельного налога. Тот же Ханкайский район отдает земли в аренду, в том числе и рисовых систем, по 53 руб. за гектар. Как пояснили в администрации района, арендная плата у них приравнена к ставке земельного налога.

На фоне столь невысоких арендных ставок распространение получила субаренда. В самом негативном ее варианте субарендаторами выступают китайские граждане, прибывшие на российские территории на один сельскохозяйственный сезон. Сколько проходит арендная сделка уровней, пока достигнет этого китайца, остается тайной даже для муниципалитетов, но, по некоторым данным, этим иностранцам гектар аренды рисовых площадей обходится в 6 тыс. руб. Естественно, ни каких налоговых отчислений, а зачастую даже элементарной платы за пользование водой от таких производителей не поступает. Зато после сбора урожая рисовод по заниженным ценам продает оптом свою продукцию, ставя в сложное положение на рынке легальных производителей риса, и с окончанием срока пребывания в стране просто исчезает.

Муниципалитеты в этой ситуации пытаются компенсировать потери бюджета, поднимая арендную ставку для тех пользователей, кто отдает в субаренду земли, предоставленные из фонда перераспределения. Правда, широкого распространения такая практика не получила. Например, в том же Ханкайском районе рассказывают, что инициатива введения коэффициента, повышающего плату за аренду в случае передачи земли в субаренду, не нашла поддержки руководства района.

Хотя в другом районе Приморья – Октябрьском – сдача в аренду земли по высоким ставкам становится обычной практикой, при этом стоимость ее, конечно, не равнозначна для всех арендаторов. Например, овощеводческое хозяйство «Волдан», получившее землю, пройдя через процедуру торгов, за арендованные 300 га будет платить ежегодно в бюджет муниципалитета 586 тыс. рублей в течение 10 лет.

«Попытка заработать на арендной плате за землю – это неверная позиция муниципалитетов, – считает врио вице-губернатора Приморского края Сергей СИДОРЕНКО. – Есть очень простая и понятная практика в этом плане. На территории Октябрьского района работает отделение Приморской овощной опытной станции – Новогеоргиевское. У этого отделения порядка 140 га земли. Основной учредитель – государство, поэтому там все прозрачно. Мы посчитали, что на каждый гектар этой земли в бюджет уплачено 7 тыс. руб. в год только от одного налога на доходы физических лиц. Около 51 тыс. га обрабатываемой пашни находится на территории Октябрьского района, т. е. если бы все производство было прозрачным, то муниципальный бюджет получил бы 350 млн руб. только от использования этой земли. По сути, бюджет был бы, наверное, удвоен и район стал самодостаточным, а не дотационным. А нужно-то только сделать прозрачным это производство, чтобы все гектары на территории района работали по российским законам, а не «по понятиям».

В Якутии, кстати, регионе, как известно, скотоводческом, где муниципалитеты, являются единственным распорядителем сельскохозяйственной земли, а сами земли здесь традиционно закреплены за предприятиями, арендные отношения выглядят несколько иначе. Аренду предоставляют в основном мобильным бригадам из соседних улусов на простых и понятных условиях.

«У нас проблемы возникают, прежде всего, с сенокосами, – говорит зам. главы Хангалусского улуса Якутии Василий АНАНЬЕВ. – В этом году вообще бум на сенокосные угодья в связи с прошлогодней засухой, поэтому резко возрос интерес к земле нашего улуса. Мы передали в аренду 30% наших сенокосных площадей мобильным бригадам на обычных для нас условиях: 10% продукции, которую возьмут с этих земель, они заплатят сельхозпредприятиям, за которыми эти земли закреплены».

Меньше земли – меньше проблем

В то же время малоземельные регионы Дальнего Востока в основном избежали серьезных проблем передела земли и перераспределения собственности.

В Сахалинской области, например, отмечают единичные случаи скупки небольших площадей земельных паев у собственников заинтересованными лицами, которые не оказали значительного влияния на состояние производства сельскохозяйственной продукции. И арендная плата на эти земли невысокая. Большим спросом в этом регионе пользуются земли сельскохозяйственного назначения на территории густонаселённых муниципальных образований Анивский городской округ и Городской округ город Южно-Сахалинск. Но средняя цена арендной платы за гектар составляет 24-30 руб.

На некоторых территориях раздача земельных паев была заменена на доли имущества предприятий. В итоге земля уже давно находится в распоряжении ее единственного владельца – муниципалитета. Такая ситуация сложилась в основном на севере округа, в той же Якутии или Магаданской области.

«У нас в области нет ни одного хозяйства, где была бы паевая собственность, – говорит заместитель председателя Комитета сельского хозяйства и продовольствия Магаданской области Николай КОШЕНКО, – и, наверное, сейчас у нас меньше проблем. В свое время, когда была попытка раздать земельные паи, директора совхозов этого не допустили и у нас совхозы работали до последнего, пока не закрылись, потеряв фактически рынки сбыта. Потом были созданы фонды перераспределения земли, которые и предоставляли землю в краткосрочную, а в последнее время и долгосрочную аренду. Сейчас начинается работа по оформлению арендованных земель в собственность».

Кроме того, северные территории сохранили предприятия с государственной собственностью, которые в основном также не испытывают серьезных проблем. Например, на Чукотке нет даже аренды. Пастбища оленей переданы местными властями в безвозмездное пользование муниципальным унитарным сельхозпредприятиям региона. А в Хабаровском крае предприятия пользуются землей, принадлежащей краю, на условиях льготной аренды.

Елена АБАШЕВА, «Дальневосточный капитал».